Шрифт:
В те поры Леща и Щуку и всех добрых людей, которые рыбы из озера Онега, горе взяло:
— Врешь ты, страхи'ля! Нища ты коробка, кисла ты шерсть. Наше славное озеро Онего навеку не га'рывало, а у тебя, у бродяги, там избы не бывало!
А Ерша стыд не имет. Он соржал не по-хорошему да опеть свое звонит:
— Удивляюсь, что тако?! Был у моего тятеньки дворец на семи верстах, на семи столбах. На полатях бобры, под полатеми ковры, самоваров было, быват, десять — и то все сгорело... А лещовы девки не хвалёнки, а хулёнки, суки оне и навязихи. Оне сами за нами ершами как сомошеччи гоняются. Кабы лещихам волю дать, робят бы в озеро не вошло... А нас, ершей, знают в Питере и в Москве и в Соломбальской слободе, и покупают нас, ершей, дорогою ценою. И варят нас с перцем и с шафраном, и великие господа, с похмелья кушавши, поздравляют... А Лещ что за рыба? Мно'жко ли в ем еды? Ребра одны!..
И честна вдова Щука пе стерпела:
— Подстёга ты, подтыкало! Банно ты поддавало! На овчины ты сидишь, про соболи сказывашь. Тридцать ты лет под порогом стоял, куски просил... А кто тебя знает да ведает, тот без хлеба обедает... Останитца у голи кабацкой от пропою копейка, дак на эту копейку вас, ершей, без талону сотню выдадут. А и уху сварят, — не столько наедят, сколько расплюют.
И Ерш к Щуке подскочил и ей плюху дал:
— Ах ты рвана дыра! А я думал, ты честна вдова щука...
И Щука запастила во весь двор:
— По'рвало тебя бы, разо'рвало тебя бы!! А озеро Онего век было Лещово, а не Ершово! Лещово, а не Ершово!
Судья возгласил:
— Быть по сему! Получай, Ерш, приказ...
Ерш на ответ:
— Я вашими приказами гузно тру!.
..........
И Ерш хвостом вернул, головой тряхнул, плюнул в глаза всей честной братии, только его и видели.
Пошел Ершишко, пошел хвастунишко на худых санишках о трех копылишках, с малыма ребятишками по быстрым водам, по глубким местам... По пути у Леща в дому все рамы выхвостал... Из Онега-озера пошел Ерш на Бело-озеро. С Бела-озера в Волгу реку.
Река Волга широка и долга. (А мы на даче жили, дак старому воробью по колено!) Стоит в Волги-реки рыба Осетёр. Тут осетрова отчина и дедина.
Закланялось Ершишко рыбе Осетру, челом бьет, затылком в пол колотит:
— Ой, еси, рыба Осетёр, пусти меня в Волги-реки одну ночь перележать. За то тебя бог не оставит... Родителям вашим царство небесное...
А рыба Осетёр хитра и мудра. Она знат Ерша.
— Не пушшу!
Дак Ерш на него с кулаками:
— Убью!.. Молись Николы, пока глаза полы!..
Ерша схватили, с крыльца спустили.
Ерш придумыват: «Рыба Осетёр хитра-мудра, а если будет вода мутна, Осетер в гости пойдет и невода не минует...»
Начал Ерш Волгу-матушку со дна воротить, с берегов рыть. Волга река замутилась, со желтым песком вода смешалась. Стали люди поговаривать:
— О, сколько рыбы поднелось! Воду замутили...
Люди невод сошили, стали рыбу промышлять...
А Осетёр хитра'-мудра', видит — вода мутна — и она дома сидит и в гости не ходит.
Это Ершу хуже ножа. Он мимо осетровых хором свищет, рад око'нницы выстегать.
— Эй ты, Осетрина! Стара ты, корзина. Кой кур в подполье загнела'сь? Не хошь перед смертью на лоно природы выехать... Мутной ты воды боиссе?! Выходи битьсе, я тебе рожу-ту на спину заворочу!.. Только счас на квартеру сбегаю...
Побежал Ерш да и попал в невод... Пошли Ершовы телеса в медной котел, а Ершова душа в вечную муку.
Простите его, отцы и братия, Поминайте его грешную душу! Уху сварили, Хлебать сели, Не столько съели, Сколько расплевали. А хоть рыба костлива, Да уха хороша! Сказка вся, Больше врать нельзя! Всего надо впору, Я наплел целу гору.ЛИСА-ИСПОВЕДНИЦА
Зело умилительно!
Шла лисица из-за девяти пустынь. Не пила и не ела, тошнехонько есть захотела. Увидала петуха на древе высоком, взвела на него ясным оком и рекла таковы словеса:
Гой еси, возлюбленное мое чадо, петел! Сидишь ты на высоком месте и держишь на уме недоброе.
...Ох, петухи: живете вы на миру бесстрашно, любите жен помногу — кто десять, кто двадцать, кто тридцать!.. Где вместе сойдетесь — там из-за своих жен и деретесь... А я-то, постница и молитвенница, иду ныне из дальних пустынь. Не пила и не ела, много труда претерпела, все тебя, мое чадо, исповедать хотела! Сойди, чадо, на земельку да покайся.
ПЕТУХ
— Ох, мати духовная, я еще не постился и не молился, придите в иное время.
ЛИСА
— Золотые твои словеса, возлюбленное чадо! Надобно нам поститься и молиться. Токмо я, духовная ваша мати, не могу на всяк час здесь пребывати. А в иное время, кто тя покает?
ПЕТУХ
— О, мати духовная, лисица! Сахарны твои уста, ласковы словеса, льстивый твой язык... Боюсь я тебя. Как да в молодых годах съеден буду от тебя напрасно.