Вечером накануне отъезда Садим Гамра прислала приглашения на свадьбу одной из подруг своей сестры Хессы, поэтому девушки отправились на вечеринку. Хесса осталась за столиком, забронированным для подружек невесты, а Гамра, Садим и Ламис устроились неподалеку от танцпола. Именно там обычно сидели молодые незамужние девушки; они притягивали внимательные взгляды матрон, подыскивающих пару своим драгоценным сыновьям. Когда запела taggaga, подруги поднялись и приготовились танцевать. Все, кто сидел на возвышении, начали двигаться под барабанный ритм. Зал наполнился звуками.

Садим танцевала на месте, с закрытыми глазами, мягко, поводя плечами и склоняя голову с боку на бок. Гамра переступала не в такт, глядя прямо перед собой. Ламис покачивала бедрами, как будто исполняла «танец живота», и подпевала, — в отличие от Гамры, никогда не запоминавшей слов, и Садим, которая считала излишним демонстрировать, что у нее хороший слух.

Когда песня закончилась, Ламис подошла поболтать со школьной подругой, которую случайно встретила на вечеринке. Та недавно вышла замуж, и девушка хотела расспросить обо всем, что ее особенно интересовало (собственная свадьба Ламис должна была состояться в середине года).

Садим осталась с Гамрой на танцполе, потому что услышала одну из своих любимых песен:

Я люблю тебя, даже если ты любишь другую,

Даже если забыл меня и уехал далеко-далеко,

Потому что моя единственная мечта —

Это видеть тебя счастливым.

Ласковые слова и грустная мелодия разбередили ей душу. Образ Фираса встал перед глазами Садим; хотя на танцполе ее окружали люди, девушка танцевала так, будто на нее смотрел только он.

Когда настало время ужина, подруги наполнили свои тарелки и принялись обсуждать грядущий отъезд Садим. Ту переполняла печаль; девушка не знала, как переживет это испытание. Пока они ели и болтали, один из лежащих на столе мобильников дважды пропищал. Подруги расхватали телефоны каждая надеялась, что послание пришло именно ей. Счастливицей оказалась Ламис. Низар знал, что его любимая на свадебной вечеринке; он написал: «Пусть следующей будет наша свадьба, habibti [48]!»

Несколько часов спустя Садим разглядывала готовые к отправке в Аль-Хобар чемоданы и коробки — ими была заставлена вся комната. Она увидела царапину на столе, которую прочертила в детстве, и почувствовала, что в горле у нее собирается комок. Девушка открыла свою ярко-синюю записную книжку и взяла карандаш.

«Фирас!

Сейчас без четверти четыре.

Через несколько минут по всему Эр-Рияду разнесется утренний призыв к молитве. Сейчас, наверное, ты на пути в мечеть, потому что дома, на востоке, вы начинаете молиться немного раньше, чем мы здесь. Или ты в Эр-Рияде? Я даже не знаю, где вы живете — тут или там?..

Ты по-прежнему неизменно посещаешь пятничную молитву? Или спать у жены под боком так приятно, что тебе стало лень вставать и исполнять свои обязанности перед Богом?

Мне до смерти хочется услышать твой голос. Если бы я только могла тебя разбудить! Мир стал мрачным. Ночь чернее, чем обычно. Тишина страшнее.

О Господи! Как сильна моя любовь!

Однажды ты позвонил из самолета, на пути в Каир. Не помню, отчего мы с тобой в тот день поссорились, но я была страшно подавлена тем, что ты куда-то уехал, когда мне грустно.

Примерно через полчаса после твоей прощальной эсэмэски из аэропорта кто-то позвонил с незнакомого номера. Я даже не думала, что это можешь быть ты. От счастья я закричала, когда услышала твой милый голос. Он исцелил всю боль моего сердца. „Фирас, любимый! — воскликнула я. — Разве ты не уехал?“

Ты сказал, что твое тело в воздухе, но душа со мной, на земле. Ты начал меня дразнить, и мы проговорили целых полчаса. Я буквально растаяла, я так безумно тебя любила!

Я мечтаю о том, чтобы сейчас ты был здесь.

Вчера меня пригласили на свадьбу. Я танцевала и воображала, что передо мной стоишь ты. Я тянулась к тебе, но, разумеется, напрасно.

Я плачу ночью, как будто отправляю похоронный обряд, пока ты рядом с другой.

Бог не простит тебя до конца жизни. Бог не простит ее. Он не воссоединит нас и не благословит ваш союз. Я люблю и ненавижу.

Я не говорила, что завтра еду к тебе?

В Аль-Хобаре мы будем жить рядом. Этот город снова свел нас вместе — тебя, меня и твою жену.

Завтра я буду думать о том, как три года назад твоя машина мчалась бок о бок с нашей по этой же самой дороге. Я не представляю свой путь на восток без тебя. Я не представляю своей жизни где бы там ни было без тебя. И все это из-за него! Бог накажет Валида за то, что он разрушил мою жизнь! Бог ему отомстит!»

ПИСЬМО 42