– Хочешь что-нибудь? – спросил Леван.

У Этери живот сводило от голода и волнения, она выехала из дому затемно, чтобы поспеть в салон, но заказала только чашку кофе. Левану пришлось сделать то же самое.

– Итак?

Он долго молчал, на его лице Этери видела то же недовольное, надутое выражение, какое часто замечала у старшего сына. Не надо далеко ходить, чтобы понять, в кого пошел Сандрик. Бабушка сыграла лишь опосредованную роль. Папины гены проявились.

«Ну ты что, сама не понимаешь? – говорил Леван всем своим видом. – Обязательно надо меня заставлять?»

Этери терпеливо ждала. Она вынула сигариллы, просто чтобы чем-то занять руки, и вдруг поняла, что совершенно не хочет курить. Вот и отлично.

– Кристина ушла, – родил наконец Леван. – Она…

– …нашла себе навозную кучку пожирнее, – ласково подсказала Этери. – Да, мне говорили. Мне очень жаль.

– Жаль?! И это все, что ты можешь сказать?

– А чего ты еще хотел? – удивилась Этери.

– Этери, не играй со мной. Ты же не хотела меня отпускать…

– А теперь отпускаю. На все четыре стороны.

– Злорадствуешь, да? Когда мне плохо…

– Леван, я не злорадствую. Мне правда жаль, что ты остался один. Но я не представляю, чем тебе помочь.

– Я хочу вернуться домой, – решился Леван.

– Дом – не то место, куда ходят по нужде.

– Мстишь? Я так и знал.

Принесли кофе. Бывшие супруги не обратили на него внимания.

– Я не мщу, – покачала головой Этери. – Найди себе кого-нибудь… вернее Кристины, я буду рада.

– Не нужен мне никто! – Леван начал сердиться. – Мне нужна моя семья!

– Вспомнил о семье? А где ты был год назад, больше года, когда Никушке было семь? Ему уже стукнуло восемь, а ты опять не вспомнил. Только теперь и он тебя забыл. И я не буду ему напоминать. Ты не представляешь, каких трудов мне стоило их успокоить, как-то примирить с твоим уходом. Я не стану крутить педаль назад. У тебя больше нет семьи, Леван.

– Перестань, – поморщился Леван. – Ты просто хочешь меня помучить.

– Не хочу я тебя мучить. Но я уже не та дурочка, что рыдала и валялась у тебя в ногах, чтобы ты не уходил. Все кончено. Поезд уехал и рельсы забрал.

– У тебя кто-то есть? – спросил он угрюмо.

– Да, у меня кто-то есть, – спокойно ответила Этери.

Глаза Левана налились кровью.

– Как ты могла? Ты моя жена…

– Бывшая. Ты же сам ушел.

– Я мужчина, мне можно.

– Не смеши, вспомни, какой век на дворе. Раз тебе можно, то и мне можно.

– Ладно, это дело прошлое. – Леван усилием воли овладел собой. – Я хочу вернуться…

– Ошибаешься, это дело будущее. Я за него замуж собираюсь.

– Как замуж? Ты не можешь… Кто он?

– Ты его не знаешь. – Этери пристально следила за бывшим мужем. – Он англичанин.

– Англичанин? Да ты рехнулась! Они все педерасты!

Этери засмеялась.

– Знаешь, я тоже так думала. Но этот – стопроцентный мужик, уж поверь.

– Ты с ним спала.

– Я много чего с ним делала, но не спала. Вот уж чего не было, того не было.

Минута прошла в молчании. Леван старался успокоиться.

– Я прощу, но в последний раз. Только ради детей.

– Ты-то, может, и простишь, но я не прощу.

– Я убью его, – пригрозил Леван.

– Давай без драм, – предложила Этери. И вдруг собственные слова напомнили ей кое-что. – У меня к тебе один вопрос: это ты заказал Рустему Савву Цыганкова?

– Никого я не заказывал. Нечего было с ним спать.

Чистая, святая ложь сама собой соскользнула с языка Этери. На этот раз она не чувствовала никаких угрызений.

– Я с ним не спала.

– Не ври. Я вас видел.

– Где ты нас видел?

– В «Цвете ночи», – буркнул Леван.

– Я тоже вас с Кристиной видела. И что?

– Не финти. Вы ушли вместе.

– И что? – повторила Этери. – По-твоему, это значит, что я с ним спала?

– А что, нет?

– Нет. Я подвезла его до дому и поехала на Рублевку. Ты убил его ни за что.

– Никого я не убивал! – возвысил голос Леван.

– Не кричи, на нас смотрят. Это ты натравил на него Адырханова.

– Я только просил разобраться, – проворчал Леван.

– «Разобраться» на вашем языке значит «убить».