сильное и Нэля к нему приспособлена: с первого раза залетела и второй - так же.

О том, чтобы предохраняться, Митя как-то не думал, а презервативы считал чем-то непристойным.

Пока он размышлял, Нэля сказала: хочешь ты или нет, Митя, но я делаю аборт. Таскаться снова с пузом, даже стыдно! Может, через год, два, но не теперь.

Митю удивила ее жесткость и, поняв, что она не отступит, кивнул головой, соглашаясь на аборт.

В эту ночь они больше не прикоснулись друг к другу.

На следующий день Нэля пошла к врачу. Он ее не отговаривал, потому что знали, что ребенок - еще крошка и беременность была тяжелой, тем более, что поликлиника была элитная, папина, для высокого начальства.

Аборт ей сделали. И хотя ввели местный наркоз - было страшно и ужасно от того, что внутри нее жутко скребли чем-то металлическим и что-то выбрасывали в стоящий рядом большой эмалированый лоток.

Она даже потеряла на мгновение сознание и очнулась от того, что вокруг нее суетилось несколько человек и кто-то из врачей держал пульс, а другой совал в нос ей что-то пахучее.

Ее хотели оставить на день, но она не согласилась, а уехала на папиной машине через два часа, - в состоянии тихого ужаса.

Митя ждал ее дома, не пошел в институт и был чуть не бледнее ее.

– Нэличка!
– Закричал он, как только она вошла в дом, - я думал - с ума сойду!..

Она разрыдалась и по свежим следам рассказала, как все это жутко и непереносимо, что больше она никогда в жизни не пойдет на это. Сурово посмотрела на Митю и заявила, что теперь они будут предохраняться и вытащила из сумочки пакет с иностранными презервативами, который она купила в аптеке при больнице.

– Говорят, они очень хорошие, тонкие, совсем не чувствуются. Митя с отвращением посмотрел наэти розовые и голубые резинки и в свою очередь заявил, что никогда их не наденет, - теряется весь смысл любви.

– Ах, вот как!
– Закричала Нэля, - ты - эгоист! Ты хочешь только удовольствий, а я - как-нибудь! Подумаешь, аборт, подумаешь, роды! А то, что через два года я стану старой кошелкой и ты сам меня не захочешь, это как? Вот, Митя, или это, или... я никогда не буду с тобой спать! Лучше нам разойтись сейчас.
– Нэля замолчала и губки ее сжались узелком - это значило, что она от своего решения не отойдет.

Митя было хотел ее завести, стал целовать, но она на него так глянула!

– Ты - сумасшедший?
– Спросила она ледяным голосом, - ты, что, не понимаешь, что две недели мне нельзя?

– Я же люблю тебя...
– прошептал Митя, но голос его упал: как, еще две недели? Он не может так долго ждать!

Но ждать пришлось.

Через две недели ночью у них разразился скандал: Нэля на давалась ему ТАК, а он кричал, что не наденет эту гадость.

В общем, пришлось ему-таки смириться, но они договорились, что надевать он будет перед самым концом. И это была такая ерунда, что пришлось Мите надевать эту гадость сразу, отчего у него на какое-то время даже все упадало и с тех пор секс с Нэлей стал для него неинтересным и как бы просто физиологически необходимым - не было того захватывающего чувства обладания, не было улета в небеса, не было всего того, за что, собственно, и любил Митя Нэлю, воображая, что только у них с ней ТАК...

В институте Митя был очень популярен. Певец, композитор, поэт. Первый на курсе женившийся парень и уже отец.

Больше всех гордился приятелем Спартак, уважая заодно с Митей и Нэлю, и ее папу.

Девчонки пытались вспомнить Нэлю, но не могли - она появилась в институте ненадолго и почти сразу исчезла. Поэтому, в разговорах она стала немыслимой красоткой, и еще министерской дочкой, что было правдой.

Митя, возносясь в мягких облаках славы приобрел совершенно иной, как бы теперь сказали, - имидж.

Он красиво и модно одевался, стригся у лучшего парикмахера, приобрел новую поступь - теперь он как бы скользил среди почтительных масс, загадочно улыбаясь изогнутым как лук ртом и не давая заглянуть себе в глаза.

Он не подрос, но его тонкая фигурка приобрела некоторое количество мускульного мяса и вместе с тем странную зверячью эластичность.

Девицы изнемогали от желания поближе сойтись с ним, но он всегда оставлял зазор меж собой и другими, будь то женщина или мужчина. Так он решил, и сделал совершенно точный шаг - ничто так не увлекает, как таинственный прекрасный юноша. Был ли Митя - прекрасным?

Конечно же, нет, но и не был уже тем занюханным мальчонкой, который не так давно прибыл в Москву. В нем ясно обозначился шарм, а это больше, чем красота.

Спартак все больше прикипал к "своему Митечке", он был из тех людей, кому необходим идеал, и идеал для Спартака нашелся. Теперь он ходил за Митей в качестве всего, - друга, собутыльника, глашатая митиных творческих успехов, телохранителя...

Но однажды Митя сразил Спартака уже совсем наповал. Они сидели втроем у Спартака в комнате: Спартак, Митя и сожитель Спартака по комнату Игорек.