Грек видел в Мите ценителя и думал, что тот студент, испанец.

– Почему вы думаете, что я - испанец?
– поинтересовался как-то Митя.

– Вы молчаливый, спокойный и загадочный как тореро.- ответил грек.

Мите это необыкновенно польстило и он уже заходил к греку просто на чашку кофе или сигарету.

Но и это было каким-то образом узнано, потому что парни его ухватили прямо за хвост и опять устроили гуляние, которое он еле вытерпел: не хотелось ему тратить здесь время на выпивки, - дома можно наверстать.

Митя не был уверен, что через полгода не улетит отсюда мелкой пташкой.

И вдруг позвал его к себе начальник. Домой. Жил он в том же здании, что и они все. Оказалось, В.В. ( как звали его парни) одинок, но порядок у него идеальный.

Митя с угрызениями вспомнил свое захламленное жилье. Начальник не стал предлагать выпить, а сварил шикарного кофе, выставил экзотические фрукты и колу.

Митя помалкивал, попивая кофеек, и осматривая холл , где они сидели, здесь было полно интересных вещиц, но нахально разглядывать было неловко, к тому же начальник заговорил.

– Скучаете, Вадим Александрович?
– Спросил он ласково и дружелюбно.

Митя врать не стал и ответил, что пока - нет, потому что город безумно интересен и он старается побольше увидеть.

– И что же вы уже видели?
– Также ласково спросил начальник.

Митя, решив, что о нем все сообщено и брехаловку устраивать незачем, и ни в чем не чувствуя себя виноватым, - рассказал начальнику о театрике, о греке, и даже похвастался, что тот принимает его чуть ли не за тореро, за испанца - сто процентов,- и не за бедного...

– Хотя испанцы черные, а я - серый...
– пошутил Митя.

Тут В.В. покачал головой: не-ет, Вадим Александрович, вы не серый, не клевещите на себя. Собственно, я вызвал вас для конфиденциальной беседы. Я за вами наблюдаю, дорогой мой,- сказал

В.В., пожав ему руку у плеча, - и понял, почему на вас обратил внимание Георгий Георгиевич, хотя и...
– но эту тему В.В. сразу закрыл, а Митя понял, о чем она...
– и продолжил: вы - человек незаурядный, смотрите, за какое короткое время вы вписались в обстановку города, в чужую жизнь чужой страны, как говорится, - легко и изящно. Ведь ни один из моих парней не смог этого сделать (или не захотел, подумал Митя). А для нас это очень важно. Мы должны знать и врагов своих, и друзей, их здесь тоже немало...

В.В. длинно и подробно стал объяснять Мите, что он и впредь должен дружить с разными людьми и пусть не смущается, если ему скажут что-то неприятное ребята, они немного не понимают ситуации...

Тут В.В. замолчал и потом сказал: про все ваши встречи и обо всех людях и разговорах, вы обязаны вести дневник, подробный, без пробелов. Вы понимаете? И пусть ОНИ вас считают богачом...
– тут В.В. хитровато глянул на него: только все же оставьте денег вашей жене на подарки, говорят, она у вас хороша необыкновенно...

Митя несколько ошеломился беседой и сказал о том, что его встревожило: "Я не смогу быть естественным, Виктор Венедиктович! Если буду знать, что это - задание."

В.В. заметно похолодел и твердо ответил: "Надо, Вадим Александрович, надо быть естественным. Учитесь."

Митя понял, что это - приказ, чем собственно и были эти дружеские посиделки за чашкой кофе.

С греком Митя раздружился. Потому что теперь вместо того, чтобы сидеть и бездумно о чем-то болтать или молчать, он обязан был заводить нудные разговоры о политике, что никак не подходило к его имиджу - аполитичного студента - путешественника. С сожалением покидал Митя лавку грека, как прежде театр абсурдистов.

Наступил первый Митин официальный прием.

В смокинге, бледный, почти белый от волнения, Митя затерялся среди среди незнакомой толпы... И как-то оказался у группки: двое холеных мужчин и две женщины: старуха в розовом веночке на голубоватых волосах, увешанная драгоценностями, и дама лет сорока, с удивительно красивыми длинными, обнаженными руками, с золотым обручем в больших черных волосах.

Дамы говорил о книге Торо, который снова в моде, об ужасном вреде цивилизации и дама с красивыми руками сетовала, что они уже не смогут жить уединенно, где-нибудь в лесах, они слишком испорчены все...

Митя недавно прочел Торо, которого, кстати, посоветовал ему грек, и живо вслушивался в разговор на своем любимом французском. Дама помоложе заметила его интерес и улыбнулась ему ослепительной улыбкой, как бы приглашая участвовать в разговоре.

Митя не знал, можно ли по этикету влезать в чужую беседу, основываясь лишь на улыбке дамы, но потом решил, что приемы на то и существуют, чтобы светски непринужденно завязывать знакомства, вспомнив наказ В.В.

Наказ он тут фальшиво пользовал.