— Суд приговаривает обвиняемую к отправке на вечное поселение в колонию Новый Южный Уэльс в Австралии. Там вы будете работать до конца жизни.

ГЛАВА 2

Месяцы, проведенные Джульеттой в тюрьме Бристоля, были лишь подготовкой к великим испытаниям, которые ждали ее впереди. Большинство женщин, находившихся вместе с ней, попали туда за проституцию и мелкое воровство. Были там и несчастные матери, сидевшие за то, что украли кусок хлеба для голодных детей. Иногда по ночам вспыхивали драки, а тюремщики прекращали их, жестоко избивая дубинками всех подряд. Женщины отвечали на это непристойной бранью, а Джульетта и другие заключенные, настроенные менее воинственно, в страхе прижимались к стенам камеры.

Тюремная пища была скудна, но к ней можно было получить добавку за соответствующую плату. У проституток проблем с едой не было, но Джульетта твердо решила сохранить уважение к самой себе и отказывалась от всех недвусмысленных предложений тюремщиков. Других женщин удивляло, с какой категоричностью столь юная особа отстаивала свою независимость и право на собственное имущество, и они относились к ней с грубоватым уважением, не забывая, однако, и о том, какое преступление она совершила. Джульетта ни о чем не рассказывала, но они сами не сомневались, что с убийцей шутки плохи, поэтому девушке удалось выменять свои запасные предметы туалета: украсть их женщины просто побоялись. Джульетта оставила себе только мыло и полотенце. Правда, толку от них было мало, так как условия содержания были примитивными, но все же она делала все возможное для того, чтобы содержать себя в чистоте. Джульетта знала, что, когда их повезут на корабле в Австралию, лучше не станет. Говорили, что там будет еще ужаснее. В самом конце лета в бристольскую гавань прибыл корабль, капитану которого было приказано переправить осужденных в Новый Южный Уэльс. Свободного места на корабле было мало, так как это было небольшое торговое судно, но в тюрьмах скопилось слишком много заключенных, поэтому любой корабль, отправлявшийся на Восток, обязан был брать на борт преступников, чтобы уменьшить число осужденных, содержащихся в английских тюрьмах.

Трехмачтовая баркентина[2] «Грейс», доставившая в Бристоль чай и специи с Цейлона и большое количество шерсти из Сиднея, должна была простоять в порту три недели. На корабль собирались погрузить хозяйственный инвентарь и мебель, заказанные поселенцами.

Капитан Росс Джеймисон не очень-то обрадовался, когда узнал, что ему придется взять на борт пятнадцать осужденных. Такой груз всегда не к месту — с живым «скотом» хлопот не оберешься, гораздо выгоднее забить судно до отказа шкафами да лопатами. Но капитан являлся служащим компании и должен был подчиняться приказам начальства, которое не хотело портить отношения с властями.

В день отплытия задолго до рассвета на пристань прибыла большая открытая повозка. При тусклом свете фонаря, висевшего над сиденьем кучера, из нее вывели партию грязных мужчин и женщин — все они были закованы и кандалы. Росс Джеймисон с отвращением наблюдал за унылой вереницей, стоя на верхней палубе. Загорелый, черноволосый, с надменным выражением лица он в ту минуту, наверное, был похож на одного из своих шотландских предков, следивших ястребиным взором за вторгающимися ганноверскими солдатами. Группа заключенных представляла довольно жалкое зрелище. И хотя эти грязные существа в лохмотьях, дрожавшие от утреннего холода, были согнаны в кучу далеко внизу, до капитана долетал запах давно немытых тел.

Охранники поднялись на борт и передали капитану Джеймисону пачку бумаг.

— Отдадите это управляющему, когда прибудете в Ботани Бей[3]. Тут их фамилии, список преступлений и условия содержания. Не волнуйтесь, сэр, больших хлопот они вам не доставят. В основном это взломщики и карманники. Девять мужчин и полдюжины женщин.

— Какие же преступления совершили женщины?

— Большей частью это воровки и проститутки, которые обирали своих клиентов, за исключением одной, отправившей на тот свет родную мать.

Росс Джеймисон удивленно вскинул брови.

— Убила собственную мать? Это серьезное преступление. Почему же ее не повесили?

— Мы точно не знаем, сэр. Наверное, судья попался не слишком суровый, к тому же она очень молода.

— И должно быть, порядочная дрянь! — сказал пораженный до глубины своей пресвитерианской души капитан. — Как же она себя ведет? Наверное, вспыльчива?

Охранник почесал колючий подбородок.

— Обычно она бывает очень послушна, сэр, но если кто-то из старших товарок пытается чего-то добиться от нее, она превращается в дикую кошку.

— Я не допущу драк на своем корабле! Если она только попробует начать ссору, ее проучат веревкой и навсегда отобьют охоту устраивать потасовки.

— Да, сэр.

Охранник посмотрел на его смуглое загорелое лицо — суровый взгляд и плотно сжатые губы убеждали в том, что этот человек сдержит свое слово.

— Сэр, вы примите их на корабль прямо сейчас?

— Да. Мой младший помощник покажет вам отведенное для них место в кормовом трюме.

Росс снова вышел на верхнюю палубу и, облокотившись о поручни, стал наблюдать за тем, как осужденные поднимались на борт. Все женщины выглядели одинаково — в лохмотьях, с длинными распущенными волосами. Через десять минут помощник доложил:

— Весь груз находится на корабле, сэр, все трюмы задраены!

Росс кивнул и отдал приказания команде:

— Всем занять свои места! Сняться с якоря и отдать швартовы!

«Грейс» резво заскользила по волнам Бристольского залива. Дул свежий ветер, и солнце, поднимавшееся за горизонтом, окрашивало облака в нежные золотисто-розовые тона.

Уже через неделю баркентина обогнула острова Силли и оставила их позади. Все это время стояла хорошая погода, но едва корабль приблизился к северным берегам Франции и направился в Бискайский залив, небо нахмурилось.