– Значит, будем пить кофе и пиво, – заключила Элизабет.

– Я помогу тебе все это принести, – вызвался Тони Доусон.

У Кристины возникло ощущение, что он всего на секунду опередил майора авиации.

– И что вы думаете о нашей деревушке? – обратилась к нему Люси Бейкуэлл, когда Элизабет и Тони побежали к дому.

– Она замечательная, – ответил майор, – и совсем неиспорченная. В наши дни таких мест, которые не изуродованы расквартированными войсками до полной неузнаваемости, почти не осталось.

– Вы абсолютно правы, – согласилась Люси Бейкуэлл. – Нам очень повезло, хотя юные барышни в округе считают иначе.

– Если бы вы видели, как молодые парни из военно-воздушных сил действуют на девушек в Нортоне, – вздохнул майор авиации. – Думаю, вы должны молить Бога о том, чтобы аэродром построили где угодно, только не у вас.

– Я слышала, ситуация складывается не в нашу пользу, – сказала Люси Бейкуэлл.

– В военное время нужно ожидать всякого, – проговорил майор авиации и обратился к Кристине: – Здесь очень красиво, мисс Диллон, и я не могу передать, как много это значит – хоть на день убраться из лагеря.

– Мы надеемся, что вы останетесь у нас и на субботу, и на воскресенье – если обстоятельства позволяют вам, – улыбнулась Кристина.

– Я бы с радостью, но не уверен, что получится, – сказал он. – Все зависит от боевых действий.

– Да, конечно, – кивнула Кристина.

Она увидела, что майор посмотрел в сторону дома, и поняла, что Элизабет возвращается.

«Он довольно мил, – подумала она. – Но совсем не то, что я предпочла бы для Элизабет». И тут же велела себе не воспринимать все так серьезно. В конце концов, как сказала Элизабет, между ними нет ничего определенного. «Однако он влюблен в нее», – продолжала размышлять Кристина, наблюдая за майором, который не сводил взгляда с Элизабет, смеющейся и оживленно болтающей с Тони. Девушка держалась раскованно и непосредственно, не испытывая никакого смущения в обществе юноши, которого знала с детства.

– Я пыталась вытянуть из него, что он чувствует, когда прыгает с парашютом, – сообщила Элизабет, когда они подошли к остальным. – Если и существует более немногословный способ описать потрясающие эмоции, то я его не знаю. От Тони я услышала только одно: «Слегка кружится голова».

– Думаю, он просто скромничает, – рассмеялась Люси Бейкуэлл. – Он ничего мне не рассказывает о своей работе.

– Ничего он не скромничает! – возразила Элизабет. – Он действительно считает себя ужасно секретным и важным. Ему всегда нравилось быть большой «шишкой», даже когда он был маленьким мальчишкой. Это просто высокомерие и самодовольство, вот и все.

– Какая наглость! – возмутился Тони, схватил подушку с пледа и швырнул ее в Элизабет. Девушка поймала подушку и бросила в него. В следующее мгновение они уже боролись, как два щенка.

Кристина перевела взгляд на майора авиации, и ей вдруг стало жалко его. «Он чувствует себя старым и далеким от всего этого», – подумала она и собралась занять его беседой, но тут Люси Бейкуэлл воскликнула:

– Бог мой, уже семь, а Джордж придет к ужину рано, потому что у него сегодня очередная лекция по противовоздушной обороне. Как же я устала от этих лекций! Не верю, что кто-то может хоть что-то не знать об этом. Если нам не рассказывают, как убивать людей, то учат, как уберечь себя и не дать убить. У нас не осталось времени, чтобы просто радоваться жизни. Тони, ты идешь?

– Пока я еще цел… – ответил Тони, поднимаясь на ноги и напоследок выкручивая Элизабет руку, чтобы обездвижить ее и взъерошить ей волосы свободной рукой. – Это бой без оружия, юная барышня, – сказал он, – и завтра я снова приду, чтобы преподать вам новый урок, если желаете.

– С нашей последней встречи ты стал очень наглым. Но ты у меня дождешься, – пригрозила ему Элизабет. – Я поквитаюсь с тобой, Тони Доусон. Бедняжка, – обратилась она к Люси Бейкуэлл, – слава орденоносца ударила ему в голову. Вы бы его денька два не кормили мясом и попросили доктора дать ему успокоительное – лекарство ему крайне необходимо.

У Тони было много что сказать в ответ, но миссис Бейкуэлл торопила его, поэтому он промолчал.

– Ужас, правда? – фыркнула Элизабет, когда Тони помахал ей от калитки. – Из-за него я в жутком виде, а ведь я наряжалась, чтобы произвести на тебя впечатление, – призналась она майору авиации.

– Тебе удалось произвести на меня впечатление, – сказал он. В его словах был скрытый смысл, и Элизабет, зардевшись, устремила на него многозначительный взгляд.

Кристина поняла, что мешает им.

– Ужин будет в полвосьмого, – сообщила она, – только, ради бога, не опаздывайте, иначе миссис Поттон придет в ярость.

– Пойду переоденусь, – сказала Элизабет. – Стенли, у меня есть еще одно новое платье, чтобы покрасоваться перед тобой. Ничто на свете не помешает мне надеть его.

– Я уже готовлюсь аплодировать, – улыбнулся майор.

Элизабет пошла к дому. Она двигалась с природной грацией и очень напоминала Кристине ее саму в том же возрасте.

В те годы она чувствовала себя так, будто летит на крыльях. Ей хотелось танцевать, ей хотелось бегать; у нее не было ни малейшего желания ходить медленно и степенно, как она ходит сейчас. Тогда она знала одно: жизнь идет быстро; надо спешить, чтобы не пропустить что-нибудь интересное или особенное.