Вскоре два афганских бронетранспортера, поднимая облака пыли, уже мчались по извивам узкой горной дороги. Место, где подорвались афганские саперы, увидели еще издали: на отвесном скате чернел искореженный военный автомобиль, рядом зияли глубокие воронки, вырванный ударной волной, лежал телеграфный столб со спутанными клочьями проводов. Полотно дороги здесь было вырублено некогда в отвесном склоне скал, внизу бурлила река.

«Обрыв метров на тридцать,— прикинул Морозов, привыкший все брать на глазомер.— Если на этом участке взорвать несколько фугасов, дорога обрушится в реку...»

Группу Морозова уже ждали. Невдалеке под кипарисами строилось афганское подразделение, прибывшее для прикрытия саперов. В небе появились патрульные вертолеты. Поодаль, в тени тутовых деревьев, прижав руки к груди и чуть наклонив головы, покрытые чалмами, выжидающе толпились дехкане. Под отвесной скалой была наспех замаскирована саперная техника — несколько запыленных помятых взрывами машин.

Подполковник Кабир Наби отдал на ходу несколько распоряжений офицеру-афганцу и повел группу Морозова к глубокой воронке, обожженной динамитом.

— Вот здесь погибли наши саперы,— тихо сказал Мохамед.

Подошел радист и что-то сказал на дари (Диалект языка фарси.) подполковнику Кабир Наби. Тот перевел: к работе все готово. Высаженные в горах группы заняли огневые позиции, поддерживается устойчивая связь с патрульными вертолетами.

— Становись! — подал команду Морозов.

Это была команда для военных. Но, спешно затягивая пояса рваных халатов, на левый фланг пристроились дехкане, давая этим понять, что готовы выполнить любые указания советского офицера. Морозов оценил это, но все же попросил их отойти на безопасное расстояние.

И вот уже надеты бронежилеты, закреплены наушники, настроены миноискатели. По команде Морозова саперы заняли боевой порядок и двинулись в зону минного поля. Впереди был Хакназаров с овчаркой. Наклонив морду к камням, собака двигалась резкими зигзагами. Метров через десять пес остановился, тщательно обнюхал каменистую поверхность дороги, как бы проверяя себя, и сел, высунув язык как положено — головой к опасной находке.

— Хорошо! Хорошо, Акбар! — вожатый ласково потрепал собаку.

Ефрейтор Хакназаров любил своего четвероногого друга, чувствовал его характер. Однажды группа задержалась на горном переходе до вечера. Ждали вертолетов. Отпустив собаку погулять, Хакназаров устало присел на валун и вдруг заметил крадущегося человека. Бандит вскинул было автомат, но не успел он даже спускового крючка поймать, как вихрем набросившаяся собака мертвой хваткой схватила душмана за горло...

Осторожно воткнув в землю красный флажок, Хакназаров снова подал команду: «Искать!» Пес уверенно потянул вожатого ко второй мине.

За Хакназаровым с собакой шли уступом остальные номера расчетов — старшие сержанты Чуевы, рядовые Полонин и Сараев. Они прослушивали миноискателем каждый сантиметр дороги, точно определяли границы взрывоопасных устройств, обнаруженных собакой-миноискателем. Саперы не имели права переступить опасной черты. Под тонким слоем грунта могла оказаться противопехотная мина, которая реагирует даже на вес ребенка.

Красный след флажков становился все длиннее...

Пока саперы работали на дороге, Морозов со старшим лейтенантом Беляевым решили определить тип взрывоопасного устройства. Очистив малыми лопатами самый верхний слой каменистой почвы, офицеры взялись за ножи. Миллиметр за миллиметром срезали грунт, пока не обнаружили металлический корпус и тускло блеснувшие жилки проводов. Молча посмотрели друг на друга. Пригласили подполковника Кабир Наби.

— Шакалы, ловушку приготовили.— Мохамед присел на корточки, внимательно осматривая замаскированные провода, идущие по направлению к следующему флажку.— Стоит подорвать один фугас — сработает вся цепочка...

Он не договорил фразы, но офицеры поняли: он думает о дороге.

— Что будем делать? — спросил Морозов без лишних слов: перед ним были специалисты. Каждый из них понимал: самый безопасный способ уничтожить фугасы накладными зарядами ВВ, как этого и требовали инструкции. Но тогда обрушится в реку почти стометровый участок дороги, которую и за месяц не пробить в этих скалах.

Выход был только один: разгадать тайну фугаса.

— Нужно взглянуть на его начинку,— нарушил молчание старший лейтенант Беляев.— И я готов сделать это, командир.

Морозов отрицательно качнул головой, потом сказал:

— Возьми мой бумажник, Михаил. Плотный, в работе мешать будет. Партбилет, удостоверение личности положи в мою полевую сумку.

Его худощавое, обветренное лицо с жесткими, как проволока, черными усами, казалось, не выражало беспокойства. Перехватив взгляд Кабир Наби, Морозов нарочито весело сказал: