Жих обвел взглядом закопченые стены модуля в разводах от пожарной пены, безжизненные экраны, обугленную мишуру сгоревшей проводки и предложил:

– Тогда наоборот, играем, пока у троих не наберется сто одно. У кого меньше – тот выиграл…

– Маленькие зеленые будут по рублю, – сказал Козодоев, – а длинные красные – по пятерке.

– Стрелок, плыви сюда! – Жих уже размешивал фишки на базаре.

Райнис обычно с удовольствием отзывался на «Стрелка» – у него кто-то из пра-пра действительно был в охране Ленина. Но сейчас латыш продолжал сидеть, сгорбившись, в углу за клавиатурой уцелевшего монитора.

– Стрелок, тебя ждем! – Бекхан, наконец пристегнувшись, начал отбирать кости.

– Жих, сядь, а то подсматривать будешь, – сказал Козодоев.

Райнис вылез из кресла и в несколько касаний перелетел к ним.

– Управление антенной восстановить не получится, – сообщил он. – Физически все цело, но нет резервных копий программ – они лежали на сервере.

Все помолчали. О том, что связи с Землей больше не будет, они уже и так догадывались, а теперь единственный в экипаже представитель Евросоюза, он же бортмеханик по совместительству, подтвердил это «официально».

– А дисков совсем не осталось? – переспросил Козодоев, хотя своими глазами видел, как стопа лазерных дисков оплывала стеклянным блином.

– У кого «один-один»? – спросил Жих.

Дима Грановский опаздывал на факультет. Торопливо застегивая рубашку, он смерчем пронесся по кухне. Щелкнул чайником, перебросил на стол из холодильника два батона колбасы, паштет, тарелку с нарезанным сыром, шоколадную пасту и йогурт. Пометался в поисках пульта от телевизора. Выключил свет в ванной, вернулся на кухню, из пустой хлебницы достал черствую горбушку, чертыхнулся, поставил на стол чашку, вернулся к мойке за ложкой. На секунду застыл в задумчивости и обнаружил пульт на холодильнике.

Наливая чай, он перебирал каналы, пока не нашел «Новости».

«…по-прежнему нет. Расшифровка последнего принятого пакета позволяет утверждать, что пожар был локализован в головном отсеке корабля. Остается только надеяться, что не пострадали основные элементы управления кораблем и бортовой компьютер. Напомню, что через восемь месяцев по расписанию должны включиться маршевые двигатели для вывода «Ивана Ефремова» на эллиптическую орбиту вокруг Марса. Видимо, до этого времени…»

В коридоре зазвонил телефон.

– Слушай, отстань уже со своими деньгами! – повысил голос Бекхан.

– Ну играть-то нужно на что-то, – упрямствовал Козодоев. – Не на щелбаны же!

Он только что победил в первой партии и явно ждал приза.

Жих отплыл к иллюминатору. Райнис скрестил руки на груди.

– Мне кажется, что вероятность того, что мы долетим туда, куда собирались, достаточно мала…

– Вся система управления кораблем, кроме блока обработки сигналов, не пострадала, – жестко возразил Бекхан. Как командир экипажа, он не мог допустить подобных разговоров.

– …Это станет ясно еще очень нескоро. А пока нам нужно какое-то занятие. У нас даже книг нет.

Латыш был прав. Собрания сочинений, энциклопедии, справочники, фильмы, фотографии – все это перестало существовать, спеклось в перегретых корпусах нескольких пострадавших машин.

– А давайте сами напишем книгу, – предложил Жих, не отрываясь от иллюминатора. – Автобиографию или что-нибудь такое. Или послание потомкам. Или…

– Мы не писатели, – сказал Козодоев.

– Прекрати мне это, – предупредил Жиха Бекхан. – Потомки, послание! Через двести сорок пять суток мы поворачиваем к Марсу. Еще через сто двадцать вы двое спускаетесь вниз и работаете по программе. Потом возвращаетесь. Мы улетаем назад. Всё.

– Я хорошо знаю Древнюю Грецию, – сказал Жих. – Можно попробовать восстановить историю мира, например. Представляете, как потом будет прикольно почитать! Когда вернемся.

– Я много читал по истории Ближнего Востока и Малой Азии, – неожиданно поддержал его Бекхан. – Про всяких сельджуков, османов, о походах крестоносцев – всего понемножку. Можем проверить наши школьные знания.

Козодоев задумчиво хмыкнул.

С одной стороны, в результате пожара они практически лишились работы. Все запланированные исследования, измерения, расчеты планировалось проводить именно на сгоревших машинах. Но дел все равно было полно – от тестов и профилактики систем жизнеобеспечения до спортивных тренировок для поддержания тонуса мышц.

В итоге договорились, что играть будут два раза в сутки. Победитель получает призовой час у компьютера.

Маленький и кряжистый Козодоев первым примостился за клавиатуру. За свой час он разметил эпохи и внес несколько коротких записей. Все начиналось с записи «Глава 1. Появление человека», а в последней стояло: «2018. Первая экспедиция на Марс».