Мальчик! У нее будет мальчик. Их с Максимом сынишка! Можно ли было мечтать о большем!?

Не поделиться этой новостью с мужем она просто не могла. Задыхаясь от счастья, она набрала его рабочий номер, едва попала домой, в надежде услышать радостное восклицание на свою новость.

— Максим?…

— Да, — ответил почти мгновенно. — Что-то случилось? С тобой? С ребенком?!

Лена невольно улыбнулась, услышав беспокойство в голосе мужа. Несмотря ни на что, ни на боль, ни на обиду, ни на разочарование в ней, ни на ее ложь и предательство, Максим любил их еще не родившегося малыша. Она знала это, она это чувствовала каждой клеточкой тела, всем своим существом ощущала эту безграничную любовь отца к своему ребенку.

И ему не удалось бы ее обмануть или убедить в обратном, даже если бы ему этого захотелось.

И это казалось странным. Ведь Максим заявлял вполне серьезно, что ему не нужен их малыш. И тогда, когда он произносил те злые, сказанные запальчиво, со злости, слова, она ему поверила. Она плакала, винила себя, у нее сердце болело так сильно, что, казалось, грудь разорвется от боли. А потом… спустя месяцы… она усомнилась в собственных выводах.

Он любил своего ребенка. Пусть и не признавался в этом, но любил. Так же сильно, как и она.

Было что-то особенное, волшебное, даже благоговейное в том, как он смотрел на ее уже округлившийся живот, как, подходя к ней со спины, словно бы случайно касался ее кожи, будто желая ощутить невидимую связь со своим малышом. Или в том, как осторожно гладил ее волосы, спускаясь нежными касаниями к шее, плечам и, наконец, опуская пальцы на ее животе, когда думал, что она спит и ничего не видит.

В этом было что-то… чудесное. И Лена парила. Она летала в облака от счастья. Даже несмотря на то, что Максим по-прежнему не простил ее предательства, ее лжи, несмотря на то, что она еще не смогла искупить перед ним свою вину, девушка знала, Максим любит их малыша. А это для нее было самым важным!

Он почти никогда не показывал ей своих чувств. Ни к ней самой, ни к их не родившемуся ребенку. Но она знала, что когда тот родится… все изменится. Все, возможно, станет иначе. Ребенок, который едва не развел их в разные стороны, станет тем ключевым звеном, которое свяжет и вновь. Навеки.

Сын. Их с Максимом сын! Ее малыш… Лене хотелось петь от счастья.

Как они его назовут?… Они об этом даже не думали. Муж старался избегать подобных вопросов, он вообще редко заговаривал с ней о малыше, словно того и не существовало. А она… она была поглощена своей виной и сожалением, чтобы думать об этом. Но теперь… теперь все изменится! Должно измениться.

Набрав в грудь больше воздуха, и не переставая улыбаться, девушка выдохнула.

— Максим, — проговорила Лена, запинаясь, — я хотела сказать…

— Лена, а это не может подождать до вечера? — нетерпеливо перебил ее мужчина. — У меня очень важный совет сейчас, — она почти видела, как он смотрит на часы. — Нельзя ли отложить наш разговор?…

Ей показалось, что ее ударили кулаком в живот, выбив из груди весь воздух.

Разноцветные краски счастья стали медленно угасать, превращаясь в серые, блеклые тона обыденности.

— Да… — тихо проговорила она. — Да, конечно… Вечером, так вечером.

— Это что-то срочное? — спросил он резковато. — Если так, то я…

Лена горько усмехнулась, прикрыв на мгновение глаза.

— Да нет, не очень срочное, — проговорила она. — Поговорим вечером и все обсудим.

Он молчал довольно-таки долго, словно борясь с собой, а потом сдался. Выдохнул.

— Хорошо, — согласился Максим. — Тогда до вечера. Пока.

И Лена с ужасом услышала в трубке короткие телефонные гудки. Слезы закололи в глазах.

Неужели она ошиблась? И ему все равно?!

Нет. Нет, такого просто не может быть. Те чувства, которые она видела в нем, нельзя сыграть. Это невозможно!.. Или возможно?… Боже, помоги!..

Она медленно опустилась на колени, облокотившись о стену и закрыв лицо руками. Не плакала. Отчего-то слез не было. Лишь дрожала, сильно, крупной дрожью, сотрясаемой все тело. Вдруг стало очень холодно и зябко, и Лена поежилась, передернув плечами и обхватив себя руками.

Через мгновение набрала номер бабушки, надеясь услышать слова поддержки и обещания приехать, но вместо родного, дорогого сердцу голоса, который мог бы ее спасти, услышала лишь длинные гудки.

Прислонилась головой к телефонной трубке, стиснув зубы и сильно зажмурившись.

Куда-то ушла… Именно тогда, когда была ей так нужна, необходима!

Лена медленно положила трубку на рычаг и, откинув голову, посмотрела в потолок.

Она не знала, кому позвонить. С кем разделить свою одновременную слепящую радость и острую боль?!

То, что она испытывала, невозможно передать словами. Боль, разочарование, негодование, обиду, снова боль. Все плыло, все кружилось перед глазами, поглощая ее в этот бурлящий поток щемящей жалости к себе и удушающей безысходности. Она почти ничего не видела вокруг, поднимаясь на ноги и подходя к стеллажу, заваленному папками с работы Максима, книгами и фотоальбомами.