– И я, я тоже очень рада тебя слышать, Олежка, — радостно ответила я, забыв о своих сомнениях.

Мы, конечно же, встретились и снова колесили по городу.

Олег не переставал удивлять меня своей галантностью и щедростью. Он был милый, предусмотрительный и уж точно — не такой, как все. А еще ко всем его достоинствам он не страдал любопытством, потому что ни разу не спросил у меня о моих прежних увлечениях. Ох, уж эти мои «прежние увлечения». Обязательно надо было отчитываться перед ними, кто у меня был до того, как, где, сколько, кто из них лучше. Ну, и так далее. После подобного допроса мне почему-то всегда становилось скучно, и я торопилась домой.

Олег же ничем таким не интересовался, как будто ему важны были только наши сегодняшние отношения. Стоит ли говорить, что я влюбилась в него как кошка. До него мне всё вокруг представлялось серым и мрачным, но как только появился он, мир тут же преобразился.

Олег казался мне верхом совершенства. Я обожала его всем своим существом, но всё же с напускным равнодушием давала понять, что он вовсе не занимает все мои мысли, однако это плохо у меня получалось. Я восхищенно смотрела ему в рот и ловила каждое слово, когда он что- нибудь рассказывал, и, млея от любви, следила за его грациозными движениями, когда он двигался.

Так уж получилось, что первой его увидела не моя тетушка, а Томочка. Мы с Олегом, воркуя как два нежных голубка, сидели в милом ресторанчике и наслаждались обществом друг друга. И тут возле нашего столика материализовалась Томочка и, ехидно улыбнувшись, предложила:

– Дашка, познакомь меня со своим мальчиком.

Мне ничего не оставалось, как познакомить их.

– Ах, так это тот самый., - начала она, но я со всей силы так двинула ей по ноге, что она ойкнула, скривилась в улыбке, так и не закончив фразы.

Дело в том, что Олег ни в коем случае не должен был знать, что я говорила о нём и днём и ночью со своими подругами.

Случилось то, чего я так боялась: на следующий же день собрался «экстренный консилиум», где Томочка со всеми подробностями описала эту эпохальную встречу. Мне показалось, что Наташка слегка обиделась.

– Ну, — сказала она, недоверчиво скривив губки, — мы слушаем. Поведай нам, что представляет собой этот человек-невидимка?

– А-ах, — выдохнула Томочка. — Красив, как бог.

– Всё, — махнула рукой Наташка, — понесло. Конечно, ты кроме красоты больше ничего не

заметила.

– А что еще нужно? — мечтательно закатив глазки, ответила Томочка.

– Стоящий хоть мужик-то? — не выдержала Валюшка.

Томочка удивленно пожала плечами:

– Я же сказала — кра-си-вый, — нараспев ответила она.

Наташка поняла, что толку от Томочки не добьешься и, повернувшись ко мне, вдруг неожиданно спросила, чем вогнала меня в краску:

– Скажи-ка мне, девочка моя, вы хоть целовались?

– Ну что ты пристаешь к Дашке с подобными вопросами, — заступилась за меня Валюшка.

Томочка, хихикнув и подмигнув мне, сказала:

– Нет, не волнуйся, думаю, что дальше поцелуев у них дело не зашло. Поверь мне, у меня глаз — алмаз. А вообще-то зря, я бы на Дашкином месте.

– Тамара! — грозно прикрикнула на подругу Наташка. — Заткнись!

Томочка и в самом деле была права: мы с Олегом так до сих пор ни разу и не поцеловались. Со мной такого ещё никогда не бывало. Обычно у меня до поцелуев доходило уже на втором свидании, а тут пятое. Нет, вы представляете, пятое! Воистину, Олег оказался не таким, как все.

– Скажи-ка мне всё-таки, Дашка, вы целовались или нет? — продолжала допытываться тетушка, как только её подруги разлетелись по делам.

– Да, — робко потупившись, солгала я.

– И-и, — протянула она, — у вас и вправду дальше поцелуев дело не заходило?

– К сожалению, — вздохнула я.

– Я тебе дам «к сожалению»! — возмутилась Наташка, а я в ответ лишь засмеялась.

Тётушка покачала головой и продолжила назидательным тоном:

– Ничего хорошего в этом нет, во всяком случае, в твоём возрасте и до свадьбы. Сначала они, — явно под этим «они» она подразумевала всех мужчин планеты Земля, — добиваются от тебя того, чего хотят, потом бросают, и ты остаешься одна в слезах и соплях, и это в лучшем случае.

– А в худшем? — зачем-то спросила я, хотя и так прекрасно знала ответ.

– А в худшем, — сказала со вздохом тётушка и махнула рукой, — ты наживёшь себе кучу проблем.

– Но ведь у тебя дело не доходило до проблем, почему обязательно у меня должно дойти? — протестовала я.

– В том-то всё и дело, что доходило.

Я от удивления даже подскочила:

– Ты мне об этом никогда не рассказывала.

Она пожала плечами:

– Я этого никому не рассказывала. Знал только твой папа.