После смерти Третьякова под одним из ящиков письменного стола нашли странное завещание. Павел Михайлович распорядился, чтобы после его кончины никто не имел права пополнять галерею новыми работами, ведь «собрание очень велико, оно может сделаться утомительным, да и характер собрания может измениться».

Спустя 15 лет Васнецов, посетивший Третьяковскую галерею, писал Грабарю: «Не совершили ли мы преступления относительно памяти П.М., видоизменяя его драгоценный дар Москве и русскому народу? Даже скромный фасад его дома на парадный переделали — в псевдорусском стиле. Я уж и жалею, что по моему проекту. Невольно кидается в глаза, что собственно Третьяковской галереи, быть может, уже нет, а есть городская галерея только имени Третьяковых, составленная из картин, пожертвованных Третьяковым, и из картин, приобретенных после него».

И хранитель Третьяковки Грабарь долго еще думал: прав ли был Третьяков, запрещая пополнять галерею? Или все-таки права галерея, вечно и ненасытно требующая пополнения?..

Без чего никогда не мыслился Новый год? Без елки с подарками, салата оливье (в последнее время его успешно стал подменять «Цезарь») и конечно же без поздравительных открыток.

Но почему? Ведь это просто «поздравилки». Отчего же люди хранят их не просто годами — веками? А может, дело в том, что у этих небольших карточек есть некое скрытое таинственное волшебство и предназначение?

Поздравительная открытка и сама возникла почти авантюрно с подсказки таинственных сил. Случилось это конечно же под Рождество и Новый год, которые издавна воспринимаются единой чередой праздников.

В декабре 1840 года лондонский чиновник Генри Коул попросил своего друга, художника Джона Калькотта Хорсли, нарисовать свое семейство, празднующее Рождество. Художник передал не только портретное сходство, но и изобразил сценки «благих дел»: вот Коулы делятся с бедняками едой, а вот и одеждой. Словом, получилась истинно рождественская картинка.

В 1843 году сэр Генри обнаружил, что дела службы не позволяют ему обойти с поздравлениями друзей и знакомых, как того требовали приличия. Да и его супруга, увлекающаяся астрологией, заявила, что звезды не благоприятствуют визитам. И тогда сэр Генри осуществил невиданное: отпечатал рисунок в типографии тиражом в тысячу экземпляров с подписью «Веселого Рождества и счастливого Нового года!» и разослал по адресам. Так с подсказки звезд и появилась поздравительная открытка. Между прочим, сэр Г. Коул тут же получил огромную популярность. И знаете, кем он стал впоследствии? Директором знаменитого Музея Виктории и Альберта, хранящего шедевры живописи и графики. А все началось с рисунка новогодней открытки. Ну не волшебство ли?..

В России первые открытки стали печататься только к концу 1890-х годов. До этого они были привозными, иногда напечатанными в типографии, но чаще сделанными в фотомастерских и раскрашенными вручную расползающимися анилиновыми красками. Их сюжеты были хоть и понятны, но все же не столь дороги русскому сердцу — то Санта-Клаус приносил дары в рождественском чулке, то дети ожидали подарков у камина, то гномы тащили кошели с деньгами. Впрочем, издатели быстро разобрались в спросе российского рынка. Санта-Клаус в щегольской курточке сменился на Деда Мороза в тулупе, рождественский чулок — на мешок с подарками. Появились и одинаково близкие всем изображения семейных празднеств, детишек под елкой, нарядных взрослых с подарками. Это сегодня мы обзываем «гламур» прошлых веков китчем, но тогда подобные умильные изображения воспринимались символами долгожданного праздника.

Однако если мы начнем рассматривать старые открытки, то обнаружим символы, казалось бы совершенно не подходящие для новогодних сцен. Нет, конечно, ангелы и колокола, деньги и календари, елки и шишки — понятны. «Прочитываются» и подковы (символ счастья), лебеди (символ верности), колокольчики (символ пробуждения и защиты от злых чар). Но к чему, например, свиньи или мухоморы?!

Исследователи до сих пор не могут ни объяснить, ни понять этого. Впрочем, и не поймут, потому что для понимания необходим особый взгляд — магический. Ведь послания волшебной декабрьской недели не просто поздравляли, но выполняли тайную магическую миссию — предсказывали будущее, ворожили счастьея и благополучие. И как некие пентаграммы, были наполнены особым тайным смыслом.

Это сейчас для нас свинья — символ хлева, а значит, нечистот, а поросенок — роскошного застолья, на котором он благоухает поджаркой. Но для эзотериков это животное — магическое. Древние египтяне посвящали свинью главнейшей богине Изиде, как Великой Матери, дающей плодородие. Тибетцы называли владычицу Неба и Земли. Алмазной свиньей, веря, что именно она отыскивает в «небесной грязи» блестящие золотые звезды, а в земной — золотые слитки. Да и европейцы издревле считали, что свинья приносит богатство. Так что изображения розовых поросят на праздничных открытках творили свою магию богатства и процветания.

Да и мухоморы не были традиционными ядовитыми грибами. Ибо по магическим законам именно из них готовится галлюциногенная настойка, которую сейчас пьют шаманы перед вступлением в транс, а раньше широко употребляли викинги перед боем. Настойка притупляла боль, вызывала большой приток сил, давала бесстрашие. Культ грибов существовал по всему миру. Легендарная сома, божественный напиток бессмертия, о которой говорят Веды, готовилась из грибов, в первую очередь мухоморов. Существовали особые грибные церемонии, во время которых духи грибов помогали людям проложить дорогу между миром явным и миром навьим (тайным, потусторонним). Грибница прорастала везде, а значит, могла дать несгибаемую победоносную силу. Именно это — умение побеждать и бессмертие (как вариант — крепчайшее здоровье) и ворожила магия новогодних открыток.