Работающий в краткосрочном временном диапазоне трейдер находится в рынке пару-тройку часов, а долгосрочный трейдер по импульсу – несколько дней. Еще одна стратегия, используемая многими СТА, – мышление «белой вороны» (contrarian thinking). «Белые вороны» действуют обычно против превалирующего тренда, зарабатывая деньги в насыщенной сильными эмоциями атмосфере, характерной для любого серьезного движения.

Как правило, СТА предоставляют клиентам полную информацию по своим счетам, включая все данные по закрытым и открытым позициям. Величина используемого этими фондами кредитного плеча варьируется от нулевого уровня до значений, вдвое превышающих значение собственного капитала. Детали работы с кредитным плечом внимательно отслеживаются с тех пор, когда неудачные операции с высокими кредитными плечами чуть не привели к разрушению системы. Как известно, хеджевый фонд LTCM (Long Term Capital Management) использовал коэффициент рычага 1 к 50! Лучшие из СТА хранят записи своих сделок 10–20 летней давности, что действует на клиентов позитивно. Клиенты убеждаются в том, что выбранный ими трейдер способен успешно управлять их средствами, как на бычьем, так и на медвежьем рынке.

Последние месяцы заставили нас вспомнить о том, что временами товарные контракты оказываются прибыльнее ценных бумаг. Мощный всплеск цен на сырьевые материалы никак не отразился на фондовом рынке, мерилом которого можно считать индекс S amp;P 500. Нельзя назвать это беспрецедентным явлением. Примерно то же самое происходило в последние месяцы 1987 года, товарные рынки тогда чувствовали себя намного лучше, нежели фондовые. Падения на фондовых рынках свидетельствуют в пользу диверсификации категорий портфельных активов.

1987 год научил меня многому в смысле денежного менеджмента, но главный урок, вынесенный из того кризиса, заключался в осознании значимости правильной диверсификации портфеля. В продолжение нескольких месяцев до и после октябрьского кризиса фондовый рынок потерял 30 процентов своей капитализации, тогда как товарные контракты подорожали на 10 процентов. Я быстро догадался о важности этого альтернативного вида инвестиций и приступил к разработке метода покрытия рисков, схожего со стратегиями, которые использовались финансовыми институтами при диверсификации портфельных вложений. Погрузившись в работу, я открыл для себя существование иных, еще более радикальных, несоответствий между поведением корпоративных бумаг и рынков сырья.

Во время нефтяного эмбарго в начале 70-х, задолго до моего появления на бирже, товарные рынки выросли на 114 процентов, что серьезно контрастирует с 40-процентным падением фондового рынка за тот же период. Но меня интересовали отнюдь не только товарные контракты. Я искал некоррелирующий инструмент, способный защитить мой портфель при одновременном удешевлении акций и сырья. В этом суть альтернативной инвестиции. Для разработки модели, рассчитанной на извлечение прибыли из рыночной волатильности, необходимо работать на различных рынках и задействовать разнообразные стратегии. Без этого невозможно придти к мультистратегийной методологии.

В основе такого подхода лежит довольно простая логика. Большое число трейдеров, у каждого из которых собственный подход, стиль и метод торговли, работают на различных рынках; совокупность их действий складывается в диверсифицированную инвестиционную стратегию, не коррелирующую ни с одним видом активов. В таком ключе протекает работа крупных институтов, так они размещают свои активы. К сожалению, мне с самого начала была ясно, что одному мне не по силам воссоздать эту модель. В 1987 году создание мультиэдвайзорской мультистратегии (multiadvisor multistrategy), в реализации которой участвовали бы лучшие менеджеры фондов, обошлось бы мне в более чем 3 миллиона долларов.

Осознав мощь и растущую популярность фьючерсных менеджеров, не говоря уже о привлекательности высокой комиссии на фьючерсы, хеджевые фонды быстро переключились на «высокую передачу», открыв свои двери для некрупных квалифицированных инвесторов со счетами от 250 до 500 тысяч долларов. Эти богатые клиенты пришли к убеждению о важности альтернативных инструментов, когда во время первой войны в Заливе фондовые рынки потеряли около 15 процентов, а СТА рапортовали о 20-процентной прибыли. Тогда впервые в истории фьючерсных фондов индивидуальный инвестор получил возможность заработать на структурной инвестиции по некоррелирующему классу активов.

Те же самые инвесторы, воспользовались фьючерсными рынками в качестве «тихой гавани», в которой они переждали бурю, недавно пронесшуюся по фондовым рынкам. Когда в третьем квартале 1998 года, когда цены на NYSE и в системе NASDAQ упали почти на 50 процентов от своих 52-недельных максимумов. В тоже время, в Отчете по управлению счетами (Managed Accounts Report) был опубликован специализированный индекс – Универсальный индекс квалифицированных торговых управляющих (Trading Advisor Qualified Universe Index), значение которого свидетельствовало о позитивных результатах работы фьючерсных фондов. Много людей на Уолл-стрит морщились при мысли о том, что неподконтрольные им чикагские рынки превращаются в Мекку этих структурных финансовых продуктов, в которых нуждаются все портфели. Нью-Йорк играл роль центра финансового мира с момента его формирования, а теперь он ощущал исходящую от Чикаго угрозу. Вся наша отрасль получила огромный толчок к развитию в августе 1999 года, когда газета «Уолл-стрит Джорнэл» (Wall Street Journal) опубликовала отчет о пятилетнем исследовании результатов работы крупнейших брокерских фирм. В отчет были включены цифры доходности размещенных ими активов.

В отчете упоминались почти все крупные компании, включая Меррилл Линч (Merrill Lynch), Голдман Сакс (Goldman Sachs), Сэломон Бразерз (Salomon Brothers), Морган Стэнли (Morgan Stanely) и Дин Виттер (Dean Witter). Самые лучшие результаты были у Голдмана – только он включил в схему размещения активов фьючерсы. Многие мои друзья прошли курсы обучения в крупнейших компаниях на Уолл-стрит, где им рекомендовали убрать фьючерсы из моделей, предлагаемых вниманию клиентов. Причин тому было много, но делалось это, во-первых, из-за неопределенностей с регулятивными требованиями, во-вторых, вследствие недостаточной компетентности большинства зарегистрированных представителей. Ситуация изменилась в ноябре 2000 года, когда инвестиционный фонд Морнингстар (Morningstar), работавший с полной диверсификацией по акциям высокотехнологических компаний средней капитализации, рапортовал о месячных потерях от 15 до 25 процентов. За то же время индекс активности фьючерсных менеджеров (Trading Advisor Qualified Universe Index) вырос на 5 процентов.