Конечно, питье и азартная игра были всего лишь двумя из многих недостатков, в которых участвовали разномастные посетители «Убежища».

Полураздетые распутные девки из дюжины земель перемещались среди толпы, вызывающе раскачивая обнаженными бедрами, поскольку они служили пиву, вину, и своими двигающимися телесами — посетителям. Их чувственные тела притягивали многие взгляды, хотя по большей части, их лица были безразличными с уставшими взглядами. Таверна привлекла тех мужчин, которые предпочли грубых, крепких проституток. Конечно, никакая обладающая чувством собственного достоинства дама не прошла бы даже около места с репутацией «Убежища».

Даже при посещении темницы трудно было найти столько негодяев, собранных вместе. Несмотря на кажущуюся непринужденность многих толпящихся жуликов, они были серьёзными противниками в море, но «Безбилетник» был нейтральным местом. Здесь они веселились, пили, заключали пари, и распутничали, планировали дальнейшие грабежи.

Толпа сегодня вечером была более внушительной, чем обычно, поскольку команда печально известного «Ястреба» оказалась на берегу после нескольких месяцев в море. Ее капитан был пиратом, чье имя проклинал и боялся каждый купец, осуществляющий морскую торговлю. За самым большим столом «Убежища» сидел Конан, этот печально известный авантюрист, черноволосый синеглазый гигант с ледяных холмов Киммерии. Его команда — разномастная группа злодейской внешности — окружила его, хохоча с вожделением, когда первый помощник «Ястреба», закончил лирические непристойности.

— Кром, Рулвио, самая изощрённая проститутка покраснела бы от твоих шуток! — Конан заржал, хлопая с силой, подобной медвежьей, аргосца по спине.

Пенистое пиво аргосца выплеснулось из кожаного меха Рулвио на его волосатую грудь и пропитало его мешковатые шелковистые брюки. Первый помощник не заметил пролития, осушив оставшееся пиво одним огромным глотком и оглушительно рыгнув. Конан потребовал ещё пива. Он отклонился назад и игриво хлопнул по привлекательной заднице Рубинии, самой миловидной распутной девки из обслуги «Убежища». Она захихикала и игриво уклонилась, колыхание ее бедер и незначительное одеяние, заставили каждого находящегося поблизости мужчину повернуть голову. Глаза Конана стали похожи на волчьи, и он проглотил следующую кружку крепкого пива.

— Так, капитан, — грохотал Рулвио, — Ты говоришь, что мы награбили достаточно для двух недель распутств в Мессантии? — Да, — подтвердил Конан, — «Ястреб» нуждается в ремонте так или иначе, и эта группа пьяниц, — он кивнул на своих промокших членов команды, — Не подходят для любой задачи, парусной гонки или грабежа. И после вечернего золотого дна, парни заслужили хорошего дебоша.

— У меня хватит ума плавать в море пива самостоятельно, — хихикал Рулвио.

— Давайте сначала обсудим важный и весьма секретный вопрос, — добавил Конан.

Он кивнул на тени в дыму противоположного конца «Убежища».

Многие из команды «Ястреба» начали свой дебош всерьез. Одна группа играла в кости, у немногих сидели распутные девки на коленях, в то время как прочие направились к другим посетителям, услышать новости, и обменяться лживыми байками о своих приключениях. Конан и Рулвио, удовлетворенные увиденным, отошли к одному из многих плохо освещенных укромных уголков в запущенном интерьере «Убежища».

— Белл покровительствует вору, тратящему свою добычу, а? — спросил Рулвио. Его глупая ухмылка показала зубы столь же изогнутые как его нос, который был сломан больше раз, чем он мог помнить.

Конан поднял густую бровь.

— Если это так, Белл отдаёт предпочтение морским собакам более чем ты, Рулвио! Синие глаза Киммерийца горели осмысленно, как будто его разум еще не был омрачен аргосским пивом. Он понизил свой голос и наклонился ближе к золотому обручу, который свисал с загорелого уха Рулвио.

— Мне необходимо отдать некоторый накопившийся долг, мой друг. Ты оттолкнул меня на палубе и получил стрелу в ногу, предназначенную для меня, несколько лет назад, когда зингарская галера почти догнала нас. Из-за этого я в долгу перед тобой.

Рулвио пожал плечами.

— Если бы тебя убили тогда зингарские свиньи, наседавшие на нас, вся наша команда, разорванная, давно бы гнила в животе Дагона. Ха! Так что нет никаких долгов между нами, Конан. Я клянусь, Борус до тебя, и Гонзаго перед ним, ни один не мог быть капитаном, достойнее тебя.

Конан принял комплимент в тишине. Он требовал много от своей команды, но и вознаграждал их справедливыми долями с каждого трофея. Однако долг крови не мог быть улажен так легко. И для успеха задуманного, он нуждался в помощи такого надёжного и крепкого воина как Рулвио.

Бровь аргоссца изогнулась.

— Пиво притупило мой разум, Конан, но я вижу твой ещё сильнее. Почему мы находимся здесь, на берегу в законопослушном городе, а не на Барахских Островах, где приветствуются такие псы как мы! — Клянись Беллом, что не разгласишь то, что я собираюсь сказать тебе! Рулвио исполнил это, и его налитые кровью глаза встретились с мрачным пристальным взглядом Конана.

Киммериец достал из жилета свернутый пергамент, обёрнутый в тонкую кожу. Он положил это на стол, расправляя легкими ударами кулака.