Королева напала на верный след лишь перед рассветом и теперь двигалась быстро и уверенно, окруженная стражниками с пылающими факелами и упорно осматривала переулки, выискивая следы… Два окоченевших уже трупа Алиссин осмотрела бегло, только вновь помянув Ранаверна и всех его предков недобрыми словами, и снова вперед. Пуговка, волос, а в проулке перед воротами и сережка Катарины.

Поднимая тускло сверкающую серьгу, которая еще вечером украшала столь желанное ушко, Алиссин прошептала:

— Ублюдок не внял предупреждению… Дьявол! Быстрый взгляд на Дариана и король понял все без слов!

Проклиная князя, проклиная собственную идею с порошком, королева последовала дальше, и спустя час, кусая от ярости губы, смотрела на смятые простыни в гостиничном номере, не обращая внимания на воющего и ползающего на коленях трактирщика, который не мог понять, в чем его вина. Она оттолкнула его ударом ноги, и, не отрывая взгляда от постели медленно подошла. Села, протянув руку, схватила простынь и поднесла к лицу, принюхиваясь как хищник. Алиссин чувствовала запах Катарины и резкий, мужской запах того, кому девушка отдавала свою страсть. Полный ярости и отчаяния крик раненной львицы разнесся по всей гостинице и заставил вздрогнуть даже тех, кто был на улице.

Дариан пинком выставил хозяина гостиницы, закрыл дверь, подошел ближе и нанес хлесткий удар по щеке Алиссин, возвращая ее к реальности.

— Держите себя в руках! — гневный приказ короля произвел не тот эффект, который ожидал Дариан.

Алиссин заплакала. Королева рыдала в голос, упав на измятые простыни, которые хранили следы чужой страсти, рыдала, выгибаясь, словно не в силах выдержать разрывающую изнутри боль. Истерика прекратилась столь же быстро, как и началась. Резко поднявшись, Алиссин подошла к окну, устремила свой взор вдаль и ледяным тоном произнесла:

— Я убью его!

Его Величество подошел ближе, схватив за подбородок, развернул и заставил смотреть на себя:

— Вы возвращаетесь во дворец и ведете себя соответственно матери будущего наследника!

— Ты не посмеешь! — прошипела Алиссин, с нарастающим отчаянием понимая, что он посмеет.

— Мне нужен наследник, — спокойно произнес Дариан, — и жизнь этой мерзавки! И я убью ее сам!

Алиссин дернула головой, освобождаясь от его пальцев, и рассмеялась:

— Катарина была под действием лаандана! Она едва ли соображала что делает.

— О, нет, — король грустно усмехнулся, — я видел ее реакцию на Ранаверна в тронном зале! Видел!!!

— А вы не безнадежны, мой король, — Алиссин вновь взглянула на смятые простыни, и все ее хладнокровие рухнуло, как разбитое стекло. — Катарина возненавидит себя за то, что здесь произошло, а значит, у вас будет не так много времени, чтобы найти и вернуть. Но действовать нужно быстро…

— Почему? — уже понимая, что чего-то не знает, потребовал ответа Дариан.

— Потому что Кати влюбится в него, — с тоской призналась Алиссин, — Это одно из побочных действий лаандана. И Ранаверн не дурак — этот порошок он неоднократно использовал сам… он все поймет. И воспользуется ситуацией.

Ее Величество смирилась с тем, что придется ждать во дворце. Смирилась, потому что знала — Дариан не меняет своих решений! В чем-то она восхищалась своим супругом, и пусть его решения не всегда совпадали с ее, но Алиссин отчетливо понимала — Дариан сделает все, чтобы получить желаемое. Просто следовало его подстегнуть.

— Князь Арнар переправит ее брату, других вариантов нет. Значит, Ортанон должен быть подчинен в кратчайшие сроки. И это послужит уроком всем тем, кто впредь решиться выступить против короны Шарратаса.

— Он не отдаст ее отцу! — прошипела королева. — Уж ты-то должен это понимать!

Катарина вглядывалась в очертания берега реки, по которой неторопливо двигался торговый баркас. Они выбрались из города на рассвете через подземный ход, вырытый контрабандистами в подвале той самой гостиницы, и сейчас плыли по реке, направляясь к морю.

Грустно улыбаясь, девушка старалась думать только о будущем и всеми силами стремилась прогнать воспоминания о прошлой ночи. Ранаверн! Снова и снова это имя вспыхивало в сознании, навсегда связанное отныне с его прикосновениями.

Просто забыть и жить… жить дальше! И Кати смотрела вперед, думая о родных которых теперь сможет увидеть. А князь… она уже ничего не могла изменить, да и на что может надеяться та, что добровольно отдала свою честь другому?

Тихие шаги и ласковый голос:

— Леди Катарина, как вы себя чувствуете?

Кати опустила голову ниже. Стыд, невыразимый стыд сжигал ее душу и девушка не могла заставить себя взглянуть на князя. И все же она должна была сказать, просто сказать, чтобы стало немного легче.