— Сенатор сейчас придет, — объявил дворецкий, прерывая мои размышления.

— Благодарю вас, — ответила я.

— Не за что, мисс, — сказал он и повернулся, чтобы уйти. Мне он очень понравился. Никто не называл меня «мисс» со времен колледжа.

Через несколько минут я заняла позицию у книжных полок Элистера и уже собиралась достать том «Войны и мира» в кожаном переплете, когда уловила аромат «Олд Спайс» и услышала позади себя голос:

— Привет, дорогая. Хе-хе. Рад вас видеть.

Я обернулась и увидела Элистера П. Даунза, стоящего около меня. Он выглядел, как настоящая кинозвезда в отставке. На нем был бархатный пиджак цвета морской волны, белая рубашка, галстук в красно-зеленую полоску, серые фланелевые широкие брюки и коричневые мокасины. Ростом он был около шести футов, широкоплечий, а живот только начинал слегка выступать вперед. Для его возраста он обладал потрясающими волосами — густыми, волнистыми, каштанового цвета с небольшой рыжинкой. Его зеленые глаза светились, как у тинэйджера, а на лице не было и следа пигментных пятен или лопнувших капилляров. Только его морщинистая шея, кожа которой безжизненно нависала над воротничком, да руки, покрытые коричневыми пятнами, говорили о том, что он уже не Дон Жуан из танцзала Артура Мюррея, не тот амбициозный молодой парень, обольщавший женщин во время уроков ча-ча-ча. Во всем остальном он полностью отвечал образу представительной звезды Голливуда, который умело использовал свою популярность в кино для карьеры политика. Удалившись от общественной жизни несколько лет назад, он все еще оставался у всех на устах.

— Я тоже рада снова увидеть вас, сенатор Даунз, — сказала я, пока Элистер пожимал обе мои руки.

— Что привело вас ко мне, дорогая? — спросил он, усаживаясь в кожаное кресло и закидывая ногу на ногу. Он не предложил мне сесть, но я сделала это без приглашения.

— Ну, — начала я, — я подумываю о том, чтобы сменить работу, и думаю, что вы могли бы оказать мне помощь в этом вопросе.

— А чем вы занимаетесь сейчас, дорогая?

— Вы имеете в виду, чем я занимаюсь в газете? — Как он мог забыть? Он всегда вел себя так, будто хорошо знал меня.

— В газете. Да, конечно.

— Я беру интервью у знаменитостей, таких, как вы сами, например. Ну, не совсем, конечно, вашего калибра, но у знаменитых людей, которые…

— Достаточно. Я понял, что вы хотите сказать.

— Понимаете, мистер Даунз. Простите. Сенатор Даунз. Мне очень нравится моя работа в «Коммьюнити Таймс», но я чувствую, что пришло время двигаться вперед. После того как недавно распался мой брак, у меня возникли некоторые финансовые затруднения. Поэтому сейчас мне нужна настоящая работа и, простите, более высокооплачиваемая. Так как вы, похоже, были удовлетворены моими успехами…

— Я удовлетворен всеми моими людьми, — отрешенно произнес Элистер и посмотрел на часы.

— Я подумала, что вы, может быть, дадите мне рекомендации для работы в одном из крупных издании. Я бы хотела брать интервью, например, для журнала «Пипл», как я делала это для вашей газеты, которая, по моему мнению, представляет собой газету самого высокого уровня. Это благодаря деятельности вашей дочери, Бетани, настоящего профессионала, с которым приятно работать. — Слова, слова, слова. Лизоблюдство, лизоблюдство, лизоблюдство.

— Рад слышать это от вас, дорогая.

— Итак, как я вам и говорила, мне бы очень хотелось работать в большом журнале, таком, как «Пипл», но мне нужна для этого хорошая рекомендация, которая раскрыла бы мне, так сказать, двери. Рекомендация от кого-то, кто обладает влиянием в средствах массовой информации. Например, от вас.

— Я три раза был на обложке «Пипл». Говорили, что эти номера, с моим портретом, разошлись самым большим тиражом за всю историю журнала, конечно, не считая тех номеров, в которых на обложке были портреты Элизабет Тейлор и Жаклин Онассис. Но ведь они обе демократки, так чего же еще остается ждать? Хе-хе.

— Все это очень интересно, сенатор. Действительно интересно. Но возвращаясь к моему положению, которое в последнее время стало просто ужасным…

— Я давал интервью всем журналам мира, — сказал Элистер, доставая из кармана пиджака белый выглаженный носовой платок и шумно в него сморкаясь.

— Да, сенатор, я знаю. Вы очень интересный человек. — А вдобавок еще и эгоманьяк.

— Да. Хе-хе. Мне нравится давать интервью. Всегда нравилось. Кстати, я подумал, а почему вы не брали у меня интервью для нашей газеты? — со сдавленным смешком поинтересовался Элистер.

— Думаю, что Бетани считала вас слишком занятым для этого, — ответила я. Как бы повернуть разговор в русло обсуждения меня и того факта, что мне требуется работа?

— Ерунда, дорогая. Для членов моей команды я никогда не занят. Особенно для таких хорошеньких членов. — О, Господи! — Не хотите ли как-нибудь взять у меня интервью? Хотите? Не робейте. Просто позвоните моей секретарше.

— Да, благодарю вас, сенатор Даунз. Я обязательно сделаю это. Но возвращаясь к ситуации с моей работой…