— По той же причине, что и ты, дорогая. Наступили тяжелые времена. В результате падения фондовой биржи, этого настоящего стихийного бедствия, мы оказались в долгах, как в шелках. С деньгами стало туго. Мы выставили все наши дома на продажу и не можем теперь себе позволить оставить ни один из них. Банки того и гляди отберут у нас все.

Я была потрясена. Я думала, что во всем Лэйтоне только я испытываю финансовые затруднения.

— И что же вы с Адамом собираетесь делать? — спросила я Робин.

— Скорее всего, мы переберемся во Флориду. Ее называют «штат должников». Если поместить деньги во Флориду, то кредиторы не смогут до них добраться.

— Ого! А как вы об этом узнали?

— Я же замужем за адвокатом, не забывай. Он знает множество уловок, с помощью которых можно провести банки. Угадай, что мы сделаем в следующий уик-энд?

— Что? — спросила я.

— Поедем в Атлантик Сити. Адам сказал, что еще одним способом спрятать деньги является поездка в Атлантик Сити или в Вегас. Ты покупаешь кучу фишек, немного играешь, а оставшиеся привозишь домой и хранишь там. Ну, и как банки смогут отобрать твои деньги, если они все в игральных фишках?

— Да ты что? Это просто гениально, — сказала я. Да уж, гениально и незаконно. Я решила, что буду выбираться из всего этого дерьма по-своему: продам дом и сменю работу на более высокооплачиваемую.

— Мне так жаль, что у тебя неприятности, Элисон. Я слышала, что Сэнди вернулся к Сюзи, а ты пытаешься продать Маплбарк. Желаю удачи.

— Спасибо. Тебе тоже.

Удача. Именно этого-то мне и не хватало. Недели шли одна за другой, а дела становились все хуже и хуже. Во-первых, я больше не получала заданий из газеты. Количество страниц в издании сократилось и в первую очередь избавились от раздела «Искусство и культура» — моего раздела.

Затем мы с Сэнди подписали все бумаги и развод должен был произойти со дня на день. Я была одинока, и чувство паники не покидало меня. Я лишилась его поддержки, его общества. Я больше не слышала звука его шагов, когда он возвращался домой с работы. Вдобавок я продала почти все свои вещи: веджвудский фарфор [20] , который мне подарила моя мама, большое бриллиантовое кольцо от моего первого мужа Роджера и еще большее бриллиантовое кольцо от Сэнди. Единственная вещь, с которой я решила не расставаться ни при каких обстоятельствах, это золотой медальон, который мой отец подарил мне в мой шестой день рождения. Это было все, что у меня осталось от него, и я поклялась не расставаться с этой вещью, несмотря на то, что лэйтонский банк продолжал присылать мне пугающие письма, в которых обещал отобрать дом, если я просрочу еще один месяц платежей по закладной. В минуту слабости я позвонила Сэнди, чтобы спросить у него совета, что же мне делать.

— Офис мистера Коффа. Говорит Мишель.

— Он на месте? — спросила я у Мишель, которая была новенькой.

— А вы…?

— Элисон.

— Элисон из…?

— Из прошлой жизни.

— Это название вашей компании?

— Нет, это не название моей компании. Я Элисон Кофф. Будущая бывшая жена Сэнди;

— А мистер Кофф знает, по какому вопросу вы звоните?

— Да. Хотя не совсем.

— Может быть, я могу вам чем-то помочь?

— Вы не хотите купить мой дом? — сказала я, чувствуя, что терпение мое на пределе.

— Извините?

— Вы бы не могли купить у меня дом?

— Не думаю, миссис Кофф. У меня уже есть квартира.

— Тогда вы ничем не можете мне помочь, — сказала я Мишель. — Пожалуйста, соедините меня с мистером Коффом.

— Я посмотрю, свободен ли он, — произнесла она и, переключив телефон в режим ожидания, заставила меня слушать запись песни «Feelings».

— Элисон? — наконец-то отозвался Сэнди.

— Банк скоро лишит меня права собственности на дом, — выпалила я, — Что мы будем делать?

— Я не знаю, что будешь делать ты, Элисон, я лично не собираюсь делать ничего.

— Это почему?

— Потому что я ничего не могу сделать. Я больше не могу платить по закладной. А ты можешь?

— Конечно, нет. Но не можем же мы просто так сидеть и смотреть, как они отбирают Маплбарк.

— А мы не сидим и не смотрим. Мы пытаемся продать дом, разве не так?

— Думаю, что так. — Дженет Клейборн еще не нашла покупателя, а это могло растянуться на несколько месяцев.

— Может быть, тебе следует подумать о том, чтобы подыскать настоящую работу?

— Какую, например?

— Ну, не знаю. Ты могла бы быть торговкой или кем-нибудь еще.

Торговкой. Он так и сказал. Не продавцом, не продавщицей, а торговкой. И за этим человеком я была замужем?

— Со мной будет все в порядке, — сказала я Сэнди. — Это больше не твоя забота.