— Нет. Я хочу Спрайт.

Я поставила Пепси на место и полезла за Спрайтом.

— Не-е-е, — заныла Тиффани. — Я хочу Пепси.

Я снова достала Пепси.

— Я сказала, что хочу Спрайт, — завопила она.

Все. Я поняла, что проиграла. Не знаю, явилось ли это следствием моего малого опыта в общении с детьми или результатом последних событий, поставивших меня некоторым образом вне закона, но я открыла бутылки с Пепси и Спрайтом и вылила их содержимое прямо на головы Тиффани и Эмбы Силверберг.

— Вы хотели лимонада? Получите, — сказала я и принялась готовить себе сэндвич.

— Ты испачкала нам одежду, — завопила Тиффани через несколько секунд. Похоже, мой акт возмездия поверг обеих девочек в шок.

— Да, и наши волосы тоже грязные, — сказала Эмба.

— Да, и кухонный стол весь липкий, — добавила Тиффани.

— Я хочу сделать вам одно предложение, — сказала я. — Вы обещаете с этого момента вести себя хорошо, а я отведу вас наверх и переодену. Ведь на самом деле вам же не хочется носить по субботам эти красивые наряды, так?

— Не-е-а. Это нас мамочка заставила, — сказала Тиффани.

— Она сказала, что мы должны понравиться новой няне, — добавила Эмба.

— Хорошо, новая няня разрешает вам носить то, что вам хочется.

— Можно? — взвизгнули они.

— Конечно.

— Все, что нам захочется? — переспросила Тиффани.

— Ага. Теперь отправляйтесь наверх и переоденьтесь, а я пока уберу кухню. О'кей?

— Да! Пошли, — сказала Тиффани.

— Иду, — ответила Эмба.

И они ушли. Наконец-то я осталась одна. Я доела сэндвич и вытерла лимонад со стола. Потом я прислушалась. Монстры затихли. Я поздравила себя с тем, что смогла взять ситуацию под контроль. Может быть, доктор Спок этого и не одобрил бы, но я нашла способ, как занять это отродье, по крайней мере, на час.

В час дня я поднялась наверх, чтобы проверить, чем занимаются девочки. В их комнатах девочек не было. По валяющимся на полу ванной мокрым полотенцам я поняла, что они попытались вымыть волосы. Но я не могла понять, куда они делись после этого.

— Тиффани! Эмба! Где вы? — позвала я.

— Мы здесь! В маминой гардеробной! — откликнулась одна из них.

Я пошла на голос, который раздавался из родительской спальни в конце коридора.

— Мы здесь, Элисон! — крикнула Тиффани. — Посмотри на нас!

Тут я их увидела. Они действительно переоделись. Они обрядились в вечерние платья их мамы, напялили длинные белые перчатки и туфли на высоком каблуке. Туалет дополняли вечерние блестящие сумочки. Кроме того, они размалевались маминой косметикой — красные губы, синие тени, черные брови. Я знала, что если их увидит миссис Силверберг, то ее хватит удар. Я же расхохоталась так, что едва смогла перевести дыхание. Они выглядели потрясающе.

— Дорогие мои, — сказала я, потупив взгляд изображая из себя светскую леди. — Как приятно вас снова видеть! Вы сегодня восхитительны!

Девочки заулыбались и поддержали игру.

— Вы уже видели Барби? — спросила Тиффани.

— Нет, но я слышала, что она тоже на этой вечеринке, — ответила я. — Может быть, поищем ее в других комнатах?

— Да, давайте найдем Барби, — сказала Эмба.

Я направилась в комнату Тиффани, где в последний раз видела Барби.

— Вот и она, леди. Барби? Это ты, дорогая?

Тиффани и Эмба принялись болтать со мной и Барби. Потом я принялась напевать единственную детскую песенку, которую знала — про крошечного паучка, — и пригласила девочек потанцевать вместе со мной. Они с радостью согласились. Мы разбились на пары, Я вальсировала с Тиффани, а Эмба — с Барби. Потом мы поменялись партнерами. Мы так развеселились, что не услышали, как вернулась миссис Силверберг. Как я поняла, она не сочла внешний вид своих дочерей таким же веселым, как я. Конечно, ее вечерние платья — это был уже перебор.

— Но Элисон велела нам переодеться, — заныла Тиффани после того, как мать запретила им на целый месяц играть в видеоигры.

— Да. Она сказала, что мы можем надеть все, что захотим, после того, как вылила нам на голову лимонад, — добавила Эмба.

— Вылила на голову лимонад? — спросила миссис Силверберг.

— Все верно, — призналась я. — Но, вы понимаете…

— Нельзя лить детям лимонад на головы. Это совершенно очевидно, — сказала миссис Силверберг.