Подобно Джен Эйр, сравнивающей себя с невестой Рочестера, я украдкой заглянула в зеркало и подметила все свои недостатки, в то время как у Алисии Отис не было ни одного…

За этим занятием застал меня Иво. Я страшно смутилась. Мне показалось, что мои мысли написаны у меня на лбу. Но Иво не смог догадаться, о чем я думаю.

— Ты восхитительно выглядишь, — улыбнулся он мне. — И при этом так естественно… Это удивляет меня в тебе больше всего: ты можешь надеть самое роскошное платье, и при этом у тебя будет вид, словно ты вышла на прогулку… Ты такая легкая, непосредственная…

Я готова была под землю провалиться от стыда и смущения. Я стою здесь и сравниваю себя с его роскошной невестой, а он делает мне такие комплименты… Просто дело в том, что я не умею носить эти платья, объяснила я Иво. Наверное, поэтому и выгляжу так, словно вышла погулять.

— Ерунда, — возразил Иво. — Ты хороша и в них, и без них… То есть я хотел сказать, — смутился он, — тебе идут все наряды… Кстати, как тебе праздник?

О, он восхитителен! Ведь Алисия поработала на славу, чтобы произвести впечатление на окружающих…

— Алисия всегда любила шиковать… Чем больше роскоши, тем удачнее мероприятие. Она никогда не могла посидеть и просто полюбоваться закатом… — как-то мрачно заметил Иво. — Если уж закат, то на Средиземном море с бокалом шампанского в руке и устрицами на подносе…

Но разве это плохо? — заметила я. — Наверное, это очень красиво…

— Да, красиво, — согласился Иво. — Только, видишь ли, для Алисии важен не сам закат, а тот антураж, которым она оформит это зрелище… Я, конечно, упрощаю, но… В этом она вся. Начиная от ее коллекции дорогих картин, заканчивая ее одеждой «эксклюзив от «Версаче», купленной за бешеные деньги… Я никогда не понимал этого, а сейчас… Сейчас все это вызывает во мне раздражение, с которым я ничего не могу поделать…

Вот! Вот он, этот звездный, долгожданный момент, когда я могу спросить у Иво, зачем он все-таки женится на Алисии. Но я не спросила… Просто не смогла. Он выглядел таким обреченным, таким потерянным и беспомощным, что все мое существо воспротивилось этому каверзному вопросу. А потом в наше ласковое, в наше понимающее молчание ворвалась рыжекудрая Алисия, как айсберг врывается в днище корабля…

И все же… Этот краткий миг его беспомощности, его трепетной детскости, которую я так часто ловлю в его мимике, движениях, дал мне хрупкую надежду на то, о чем я еще недавно не могла и помыслить. Если он не хочет жениться на Алисии… Если он не любит ее… То, может быть… Может быть… Нет, я не осмелюсь излить свои чувства даже этому клочку бумаги, который можно порвать, сжечь, уничтожить и забыть о нем… Но можно ли забыть о том, что на нем написано?..

Судя по всему, Алисии была не слишком-то приятна наша с Иво уединенная беседа. Она поспешила увести его, и через несколько минут они уже затерялись в пестрой толпе гостей. Мне оставалось только одиноко стоять перед зеркалом в бронзовой раме и вспоминать слова Иво, которые он не то из желания подбодрить, не то искренне сказал по поводу моей внешности. Но беда — я имею в виду Алисию — не приходит одна… Я еще не успела придумать, чем занять себя, как передо мной появился Боркью.

— Я вижу, вы скучаете, Дона, — с игривой ухмылкой начал он. — С удовольствием скрашу ваше одиночество… — Его и без того маслянистые глаза стали еще маслянистее, словно подернулись дополнительной сальной пленкой.

Меня чуть не передернуло от отвращения. С помощью дощечки я объяснила Боркью, что вовсе не скучаю, а собираюсь найти Эрни Дженкинса, который затерялся среди гостей. Я уповала на то, что это слегка охладит его пыл, но ошиблась. Наоборот, это только раззадорило Боркью, пробудило в нем еще большее желание досадить мне своим присутствием.

— По-моему, я отлично смогу заменить вам Эрни. Этот пустой адвокатишка едва ли будет вам интересен… Он только и годится на то, чтобы развлекать Иллиана, который пользуется его девицами, — захихикал Боркью.

Это было отвратительно. Нет, больше чем отвратительно… Мое лицо залила густая краска стыда и гнева. Если Боркью Лорксон считает себя джентльменом, то он сильно ошибается… Ни один уважающий себя мужчина не скажет такое в присутствии дамы. О чем я и не замедлила ему написать, приправив тем, что Эрни очень повезло, потому что девушка, которая может быть с Иллианом, недостойна его внимания…

Боркью переменился в лице, прочтя написанное. Его лоснящиеся щеки побагровели, а глаза утратили маслянистую поволоку.

— Ты… ты… — угрожающе прошипел он. — Ты… — Но сейчас мне почему-то не было страшно. Боркью в гневе меня не пугал, меня пугал лишь похотливый Боркью… — Ты наглая выскочка, вцепившаяся, как пиявка, в загривок Иво… — Наконец-то он показал свое истинное лицо. Хотя он-то думал, что выводит меня на чистую воду… — Думаешь, я не понимаю, чего ты добиваешься? Тебя интересуют деньги Иво, но можешь не раскатывать на них свои смазливые губки. Деньги достанутся Алисии. Так что я бы на твоем месте убирался отсюда куда подальше. Иначе ты свое получишь, помяни мое слово.