Джей открыла дверь в ванную и заглянула в первую коробку. Там лежали мягкие игрушки, целый зверинец: панды и мишки, толстая пушистая сова, грязные зайцы — розовые и голубые, медвежонок Руперт, сохранивший залихватский вид. Надо втолковать Моджи: раз эти игрушки ей ни к чему, нужно отдать их маленьким детям, которые окружат зайцев и мишек любовью и заботой. Если Джей не настоит на своем, эти игрушки будут здесь валяться лет сто после того, как уже ребенок Моджи выйдет из детского возраста. У Джей есть такие клиенты. Эти люди не в силах расстаться со своим барахлом. Они хранят его на полках, в коробках, в пакетах, в забитых шкафах. В какой-то момент им взбредает в голову, что неплохо бы все это перетряхнуть и хорошенько почистить. И вместо того чтобы выкинуть этот мусор, они поручают уборщицам как следует протереть шкафы и полки, после чего вещи водворяются на прежние места. Джей и Барбара часто недоумевали: зачем сначала просить прибрать темные пыльные каморки под лестницей, а потом забивать их грязными пакетами со старой одеждой и позапрошлогодними квитанциями за газ.

Джей сбежала по ступенькам на кухню, затем спустилась по спиральной металлической лестнице.

— Моджи, ты здесь? — крикнула она в открытую дверь.

Странно, теперь она стесняется войти без стука в квартиру дочери, хотя всего пару лет назад врывалась в комнату Имоджин, чтобы вытащить ее из постели и отправить сдавать экзамены. Должно быть, это из-за того, что Моджи теперь живет с Тристаном, — затейливая смесь уединенности и открытости семейной жизни.

— Ой, мам, как здорово, что ты дома, — налетела на нее Имоджин. Она была в пальто, с сумочкой и явно собиралась уходить. — Я как раз хотела за тобой зайти. У тебя ключи с собой? — Имоджин потянула Джей за рукав и захлопнула дверь.

— А куда ты намылилась? Что за спешка? Как раз когда нужно разобрать…

— Мам, нет времени. Со мной должен был поехать Трис, но он занят. Он звонил мне. Где-то в Саттоне протекли трубы. Ты можешь поехать со мной вместо него? Я не могу одна.

Каким-то образом Имоджин втащила Джей вверх по лестнице, пропихнула на кухню и уже совала ей куртку:

— Мам, пожалуйста, я не хочу ехать одна.

Она была на грани слез.

— Моджи, что случилось? — спросила Джей, поспешно натягивая куртку и хватая ключи. — Что-то с ребенком?

«Господи, не дай ей потерять ребенка», — взмолилась она про себя и вспомнила, как всего несколько лет назад, когда Имоджин исчезала из дома с очередным отвратительным, сексуально озабоченным дружком с вечно приоткрытым ртом, она молилась: «Господи, не дай ей забеременеть».

— Я должна сделать УЗИ. Со мной должен был поехать Трис, но он не смог. Кошмар какой-то.

Когда они вылетели из дверей, она уже почти рыдала.

Интересно, почему Имоджин делает все бегом и в последнюю минуту? Как она сумеет приспособиться к крошечным шажкам малыша?

— Перестань, Моджи. Конечно, я поеду с тобой. Даже с большим удовольствием.

Двадцать один год назад Имоджин родилась в этой же больнице. Тогда они попали в такую ужасную пробку, что Джей была уверена: ее первый ребенок родится на придорожной стоянке.

— У тебя должны быть какие-нибудь привилегии. Ты ведь у них «старый клиент».

— Что? Вроде как набирать очки за частые полеты на самолете? — рассмеялась Имоджин. — Я не откажусь от приза в виде отдельной палаты!

— Тебе и так будет хорошо. В палате ты познакомишься с другими мамашами, вы сможете поболтать о том, кто как рожал…

— Ф-фу! Вряд ли мне захочется это обсуждать.

Джей взглянула на Имоджин:

— Ты не поверишь, но это ошеломляет. Иногда кажется, что ты больше не захочешь говорить ни о чем другом.

— Не, дорогая подружка, это не для меня. — Имоджин плюхнулась на сиденье и, как обычно, задрала ноги на приборную панель. — Мы с Трисом захотим вернуться к нормальной жизни. Кроме того…

— Что?

— Не думаю, что там будет кто-нибудь моего возраста. Акушерка сказала: либо пятнадцатилетние свистушки, либо сорокалетние тетки. Скукота.

— Все будет хорошо. Там обязательно найдется девушка твоих лет. Вот мы и приехали.

Они въехали в больничные ворота, перевалились через лежачих полицейских и подрулили к парковке.

— Осторожно, мам, не так резко. Мне пришлось выпить литр воды для УЗИ, и она уже просится наружу.

Имоджин оказалась права: на кушетке сидели две девчонки — на вид не старше Элли. Кроме них в приемной была только женщина в элегантном костюме, с портфелем, набитым бумагами. Она так яростно их перелистывала, как будто даже в больнице, где течение жизни замедлялось до скорости развития ребенка, не хотела ставить работу на второе место. Когда беременная Джей ходила к врачу, она старалась расслабляться и с удовольствием листала женские журналы со сплетнями о знаменитостях и кроссвордами.

— Хочешь фотографию? — подтолкнула она Имоджин и показала ей объявление на стене.

— Какую фотографию? Ребенка? Ух ты, конечно, хочу, но там нужны деньги. У тебя есть мелочь?

Джей дала ей денег, Имоджин заплатила за талон и села, крепко сжимая его в руке, как будто это был выигрышный лотерейный билет.

Это намного лучше, чем лотерея, подумала Джей, переполненная теплыми материнскими чувствами. Это гарантия на фотографию новой крошечной жизни.

— Мисс Календар? — Доктор открыл дверь кабинета. — Заходите, дорогая, и возьмите с собой подругу, если хотите.