— А чего ради оставлять ее на свободе? Чтобы выследить этого скрывшегося мужика? А если она прочно встала на путь криминала и затеет еще что–нибудь? Или так и будет информировать обо всем преступника? Мы же никогда себе не простим, если кто–то еще пострадает! А пропавшего можно в розыск объявить, а насчет украденного допрашивать надо всех подряд, — подытожил он, подписывая ходатайство в суд об аресте Инги.

Последняя мысль показалась вполне здравой, и через некоторое время к распространению были готовы аккуратные изображения Игоря, которые надлежало расклеить на всех окрестных столбах. Меня до крайности занимало: как отнесется к их появлению сам предполагаемый злодей? А вдруг он все–таки не злодей, а все преступления на совести кого–то, еще не известного следствию? Или это Ринат — ведь мы совсем о нем забыли, а ведь у него могло быть не меньше оснований избавиться от Олега и, возможно, Маши.

Необходимость розыска Игоря подтвердили новости, пришедшие на следующий день из Мурманска. Там выяснили, что Игорь и в самом деле рассчитывал перейти границу и скрыться от преследований, В компании, занимающейся трудоустройством моряков, опознали фотографию Игоря, но заявили, что этого человека зовут совсем по–другому. Вот тут подключились милиционеры, которые вызнали, что злодей обзавелся фальшивым паспортом на чужое имя и устроился на корабль в качестве матроса. Как раз в те самые дни, о которых говорил незнакомец с диктофона Милы, судно должно было отправиться в плавание.

Для начала фотографии Игоря раздали ментам для служебного распространения — «Внимание — всем постам!»

— О да, я же видел тут этого мужика! — Сказал милиционер, недавно сдавший пост у Олеговой Могилы. — Я его чуть не задержал, но он мне объяснил, что ни в чем не виноват, а просто ходит и думает о жизни, я и отпустил его с миром… — Парень остановился на полуслове, заметив чересчур выразительные взгляды членов следственной группы.

Итак, Игорь зачем–то приходил к кургану, но зачем? Мне снова вспомнилось старинное утверждение: преступника всегда тянет на место преступления. Впрочем, более реальным казалось предположение, что он мог там что–то или кого–то искать.

А милиционер поведал еще об одной своей оплошности:

— Он спросил меня, а чего это тут пост милиции появился, я ему и сказал, мол, преступника ищем. И рассказал, что его поначалу считали убитым, но постепенно поняли, что это спектакль, а теперь у нас есть кому его опознать, и недолго злодею на свободе гулять… — Он снова опасливо посмотрел на окружающих.

Представитель районной милиции с горечью выдохнул:

— Простота хуже воровства! Взял и рассказал обо всем преступнику! Надеюсь, ты не рассказал ему, где сейчас этот свидетель?

— Я сказал, что она в больнице после несчастного случая на реке, как и было объявлено, — повинился сотрудник.

Следственная группа перевела дух: к счастью, мало кто знал, что Люба довольно быстро оправилась после ночного происшествия и теперь выздоравливала в доме Шестопалова, надежно скрытая от посторонних глаз. Да и подробности этого происшествия были известны довольно узкому кругу людей — так что Игорь получил как раз те самые сведения, которые ему надлежало получить. Правда, от выговора это милиционера не спасло.

Придя в себя, Люба первым делом поинтересовалась, что с ней случилось. Следователи рассказали ей, как Инга ударила ее по голове, столкнула в реку и бросила на произвол судьбы.

— Вот сволочь! — Выразительно произнесла потерпевшая.

Все глаза обратились к ней. Немного смутившись, девушка продолжила:

— Извините, товарищ генерал, что я при начальстве… Это нервное… Просто мало мне было несчастья с Игорем, так еще и эта меня хотела утопить. Мы с Игорем о ней заботились, как могли, я к ней как к родной, а она… — Она обвела группу усталыми глазами. — А что с Игорем случилось? Она сказала, он умер…

Не желая преждевременно раскрывать тайны следствия, милиционеры объяснили Любе, что, судя по некоторым данным, ее сожитель стал жертвой неизвестного преступника. Она вздохнула и утерла слезу. Потом вдруг спросила:

— А я могу на нее заявление написать? До слез обидно, какая дрянь. Сиротка! — Девушка заводилась все больше. — Давайте, напишу, пусть ее посадят, Игорю все равно уже ничем не поможешь!

Не желая терять нить в расследовании, прокурор поинтересовался:

— Скажите, Люба, а вам приходилось видеть в компании Игоря некоего Олега Кружкина?

— Не раз, — охотно подтвердила Люба. — Он постоянно к нам приходил. У них с Игорем дела были. Муж это не афишировал, но раз это для следствия нужно, я расскажу, я все понимаю, сама ведь в милиции работаю.

— Тем более что Олег умер, — заметила я. — Убит. Все, кроме Любы, вперили в меня свирепые взгляды. А Люба изумилась:

— И Олег убит?! — Тут глаза ее расширились, словно она осознала нечто ужасное; прижав руку к груди, ока смотрела на всех нас растерянно–испуганным взглядом. — Это… Игорь? — Наконец выдохнула она.