– Еще, еще. Трахай меня, – шептала Даша, прижимая его к себе, точно опасаясь, что при следующим движении это головокружительное блаженство прекратиться. – Пожалуйста, не останавливайся, – яростно зашептала она, заходясь в экстазе.

В ванну они вошли вместе. Федор снял рубашку, и Даша всплеснула руками.

– Что это, Федор? – посмотрела она на его левый бок.

Федор глянул в зеркало. На левом боку была глубокая царапина. Он припомнил, как она появилась. Когда ударом ноги он отбросил зазевавшегося лейтенанта Ковальчука из дверного проема, Гвоздь выстрелил и пуля прошла совсем рядом, едва не переломав ребра на левом боку майора. Оставалось только благодарить бывшего вора, что он не направил ствол «ТТ» чуть правее. Тогда бы явно не избежать больничной койки, а так…

Обдав тело под струями теплого душа, Туманов достал из аптечки йод и бинт, который Даша прикрепила к его телу лейкопластырем. И когда с этим было покончено, она вспомнила про остывший ужин.

– Даша, да я не хочу что-то, – произнес Федор это так, чтобы не обидеть жену. – Устал я, Дашка. Если бы ты знала, как я устал, – он сел на диван.

– Нет, нет. Ты обязательно должен поужинать. Бегаешь голодным. И на меня вон сколько сил потратил, – проговорила Даша шутливо. – Так и похудеть не долго, товарищ майор. – Она улыбнулась, поцеловала его и выпорхнула в кухню.

Туманов услышал, как там, на плите, что-то шипело и фыркало в сковородках. Вскипевший чайник напомнил о себе протяжным свистком. Как громыхнула крышка кастрюли. Но все это показалось ему таким далеким и даже в чем-то посторонним. Майор закрыл глаза и заснул крепким сном.

– Федор, все готово. Пошли, – сказала Даша, входя в комнату, где они только что занимались любовью. Федор сидел, откинув голову на спинку дивана, и спал. Он даже не прореагировал, когда Даша тронула его за руку. Не видел, как она села рядом и, прислонившись к его плечу, тихонько заплакала.

– Господи, и когда это все кончится только? Почему мы не можем жить, как все нормальные люди? Я так хотела подарить тебе сына. Хотела, чтобы у нас была нормальная семья. Неугомонный мой майор, – она посмотрела на спящего мужа с невыразимой любовью, усаживаясь рядом, оберегая его покой, и накрыв его, и себя плетом.

Капитан Грек измаялся весь, озадаченный внезапным отсутствием майора Туманова. Он позвонил майору домой, но Даша сказала, что утром, как обычно Федор ушел, сказав, что у него на сегодня запланировано какое-то дело.

– Дело у него запланировано, – ворчал Грек. – А на нас ему наплевать. Мог бы хоть позвонить, предупредить. – Бросив трубку телефона на аппарат, капитан забарабанил пальцами по столу, тем самым, давая выход накопившимся в нем негативным эмоциям.

Ваняшин сидел на подоконнике, читал протокол допроса Гвоздя и курил, стряхивая пепелок в консервную банку.

Грек покосился на него. Три часа они сидят в кабинете, и за это время Ваняшин не проронил ни слова. Молчит, как в рот воды набрал. Сидит, перечитывает материал уголовного дела. Грек даже вздохнул с тоски. Чего его читать, когда и так все ясно как божий день. И Сан Саныч заскучал.

– Леш, может, я за пивком сгоняю? – предложил Грек, чтобы хоть как-то скрасить скуку. Ваняшин не возражал.

– Угу. Сгоняй, старичок.

Грек ожидал, что, откликнувшись на его предложение, Ваняшин проявит уважение к старшему товарищу и сам сбегает в лавку жизни за живительным напитком. Но этого не произошло. И Грек, вздохнув, поднялся из-за стола.

– Если кто меня будет спрашивать, скажешь, я отлучился по делам, – сказал он Ваняшину и услышал в ответ надоедливое:

– Угу.

– Да, что ты как попка, заладил все, «угу, угу». Других слов, что ли не знаешь? – не выдержал капитан, тем самым, сделав приятелю замечание.

Ваняшин посмотрел на него, изобразив на лице испуг, соскочил с подоконника и, приложив руку к голове, отрапортовал:

– Слушаюсь, товарищ капитан.

Грек улыбнулся, погладив усы.

– Вольно, лейтенант. Молодец.

Ваняшин опять уселся на подоконник, и с ехидством глянув на усача, сказал:

– Хорошо, что у нас тут не армия, а то бы ты с солдат по семь шкур сдирал. На что Грек с не меньшим ехидством заметил, что с такого нерадивого солдата, как Ваняшин, он содрал бы все восемь, и вышел из кабинета, оставив приятеля Леху одного.

Майор Туманов появился только к вечеру. Вошел в кабинет усталый, но довольный. Уселся на свой стул и, подмигнув капитану Греку, спросил:

– Ну, как тут у нас дела?

– Дела у прокурора, – мрачно заявил на это Грек, не понимая причину веселья майора. С расспросами лезть не стал. Тут это было не принято. Но веселость Туманова, разозлила его.

– Между прочим, пока ты где-то прохлаждался, – строго заметил Грек, – мы тут с Лешкой работали, непокладая рук. – При этом, неожиданно для себя, усач икнул, дохнув на Федора пивным перегаром.