Все время, пока они разговаривали, Мировой, как нарочно, держал левую руку так, что Федору не удавалось глянуть на его пальцы. Но теперь, когда смычок оказался у него в правой руке, левой рукой он взял скрипку, положив ее на плечо, попытался зажать искореженными пальцами струны, и не смог.

Федор почувствовал, как от волнения ему не хватает дыхания. Неужели перед ним был тот самый Маэстро? Чтобы окончательно убедиться в этом, необходимо было глянуть Мировому на грудь и живот. Если Маэстро удалось поменять лицо, то вряд ли он сумел избавиться от метин, оставленных пулями на его теле. От прошлого нельзя избавиться.

Заметив, что Федор слишком увлеченно рассматривает его пальцы, Мировой вдруг отложил скрипку, смычок и, глядя Туманову в глаза, сказал:

– Твоя скрипка, дерьмо. Хоть и старинная. – Он следил, ожидая от Туманова самой непредсказуемой реакции.

И она последовала. Чуть улыбнувшись, майор сказал спокойно:

– Вообще-то я пришел сюда совсем по другому поводу.

В холодных глазах Маэстро отразилось наигранное удивление.

– Да?

Туманов кивнул. А Маэстро не теряя выдержки, спросил:

– И что это за повод? Позвольте вас спросить.

– Я пришел передать вам привет от Розовского, – сказал Федор, заметив в глубине стальных глаз Маэстро едва видимый испуг. Чтобы не показать его Туманову, на какой-то миг его взгляд переметнулся на скрипку. Но уже в следующую минуту, он расхохотался, проговорив весело:

– Знаешь, я бы мог сказать, что не знаю никакого Розовского, и никогда не был с ним знаком. Но, не скажу. Раз ты здесь, да к тому же устроил весь этот маскарад со скрипкой, значит, у тебя есть веские основания.

– Есть, – сказал Туманов, внимательно следя за руками Маэстро, чтобы тот не сунул их в ящик стола и не вытащил оттуда пистолет. А это могло произойти в любую минуту. Тут же Федор пожалел, что, уходя, и не ожидая, что события разовьются столь неожиданно, не прихватил свой «Макаров».

– Значит, ты знаешь, кто я? – печально глянув на Федора, спросил Маэстро.

Федор хмыкнул, как бы давая этим понять, что для него подобное узнать, нет ничего проще.

– Каренин Алексей Витальевич. Кличка – Маэстро, – сказал Туманов и заметил в глазах Маэстро еще большую печаль.

– Кто ты? – спросил он, сверял Туманова своим настойчивым взглядом. – Киллер, которому перед смертью заказал меня Леня Розовский? Я ведь сразу смекетил, когда ты сказал про магазин. Ведь там я всего лишь оставил номер своего телефона. Ни адреса, ни своей фамилии, я там не называл. А ты узнал.

Федор отрицательно покачал головой.

– Я не киллер, – сказал майор, заметив во взгляде Маэстро нечто похожее на разочарование. – Я – майор милиции. Фамилия моя – Туманов.

Маэстро махнул рукой.

– А для меня, что киллер, что мент, все едино, и общение ни с тем, ни с другим не доставляет удовольствия. Но ты, майор, совершил большую ошибку, придя ко мне один, – произнес Каренин тоном, не вызывающим сомнения. И все же Федор не мог удержаться от вопроса.

– Ошибку? – спросил он, удивляясь наглости Каренина.

– Именно, – ответил Маэстро, весело кивнув и добавив, еще веселей: – Теперь тебя придется кончать, – проговорив так, он чуть покосился на дверь.

Федор глянул и увидел двух крепких парней, один из которых держал в руках удавку явно приготовленную для него. Скорее всего, они рассчитывали на внезапность, но не получилось. Схватив со стола скрипку, Туманов резко ударил ею парню с удавкой в руках. Он был ближе, а во-вторых, представлял прямую угрозу. В искусных руках удавка представляет не меньшую опасность, чем нож, с той лишь разницей, что острое лезвие проникает в глубь тела, а удавка остается на поверхности. Но суть от этого не меняется. Оба эти предмета приносят смерть.

Парень попытался увернуться, но не успел. Туманов ударил его скрипкой по лицу, разбив до крови нос и губы. Парень зажал разбитое лицо руками и рухнул на пол, выкрикивая в адрес майора проклятие.

Второй парень оказался ловчее своего товарища, увернувшись от удара, бросился на Федора, пытаясь нанести руками серию ударов в лицо и по корпусу, но майор с легкостью отбил их все, поставив несколько глухих блоков. В какой-то мере, это вызвало у нападавшего короткое замешательство.

Наблюдавший за всем этим Маэстро, не стал дожидаться, пока майор уложит на пол его второго охранника и примется за него самого. Быстро выдвинув ящик стола, он достал оттуда «Вальтер». Направил ствол на майора.

– Стой, майор, не дергайся.

Федор тоскливо глянул на направленный ему в голову ствол, подумав еще раз о своей оплошности. Окажись сейчас в его руках точно такая же игрушка, посмотрел бы он, кто кого.

Парень с разбитым лицом поднялся с пола. Откинул в сторону переломанную скрипку.

– Ах ты, сука. Я тебя на куски порежу, – загремел он басом, подскочил и пару раз врезал Федору по животу. Удары оказались достаточно сильными, и, застонав, майор зажал живот руками, наклонившись.