– Я все понял, гражданин начальник, – улыбнувшись, проговорил Верзила. Радость так и распирала его. Все утряслось, и ему не придется идти на зону по позорной статье.

– Я постараюсь, гражданин начальник, – пообещал он.

А Федор покачал головой.

– Да прекрати ты ко мне так обращаться. Вот заладил. Называй просто: по имени-отчеству. Федор Николаевич. Если будешь звать просто по отчеству, я не обижусь. Меня многие так называют.

– Я не возражаю. Николаич, звучит даже лучше, чем гражданин начальник. – Но для первого раза он решил Туманова назвать по имени и отчеству, сказал: – Федор Николаевич, ну так я пойду?

– Иди. Я тебя не держу, Виктор, – ответил Туманов, назвав Верзилу по имени, отчего у того сделалось теплее на душе.

Уже у двери Верзила остановился и виновато сказал:

– Федор Николаевич, ты меня извини. Ну, что я ножом в тебя…

Казалось, Туманов об этом уже забыл. Сейчас его больше заботило то, что написал Верзила про Леху Вялого.

– Перестань, Виктор, – сказал он и тут же добавил: – Будем считать это маленьким недоразумением. Идет?

– Идет, Николаич, – осмелился Верзила назвать Туманова просто по отчеству и, чтобы окончательно успокоиться, решил спросить про малолетку, на которой его словили менты:

– А что с девчонкой?

– С ней все в порядке. Она в форме. Наверное, опять клиента подыскивает. Жить-то надо. Кстати, ты ей понравился. Не уронил честь молодецкую, впер как надо.

Верзилу удивило, с какой легкостью говорил об этом капитан, и он напомнил:

– С ней у меня проблем не будет?

– Какие проблемы, Витя? Если она тебе приглянулась, могу дать ее телефон. Работает по высшему классу, – подмигнул Туманов.

Такой расклад удивил Верзилу еще больше. Ну и дела. Малолетку сватает ему капитан!

– Но она же несовершеннолетняя…

– Кто тебе сказал? – Туманов старался спрятать улыбку.

– Ты и сказал. Паспорт показал… – без уверенности в голосе произнес Верзила.

Федор усмехнулся. Ловко одурачил он недотепу Верзилу. Вот уж действительно верна поговорка: большой под небо, а дурной как пень.

– Да все нормально. Ей уже – двадцать четыре. Это я нарочно выдал ее за малолетку, чтобы тебя подцепить. Она тоже работает на меня. Ты уж не серчай. Ладно?

Чтобы устоять на ногах, Верзила прислонился спиной к двери. Дверь открылась, и он очутился в коридоре. И произошло это в то самое время, когда Верзила собирался обласкать хитрого капитана самыми последними словами и плюнуть в его ментовскую рожу. Тогда бы уж точно никакой дружбы у них не получилось.

Но, постояв немного в коридоре, Верзила отошел от злости и поплелся к выходу, рассуждая в оправдание Туманову: «На то он и опер, чтобы быть умнее и хитрее преступника».

В этот вечер он никуда из дома не пошел. Напился до чертиков.

Прокололся Верзила, как это часто бывает, случайно. Хотя в случайности он никогда не верил, относя их на счет предрассудков.

Обычно дань за «крышу» пацаны забирали из кафе «Весна» днем. Контакт был только с самой директрисой, и причем с глазу на глаз. Без посторонних.

Но тут днем не получилось. И Сашка Шнырь, которого директриса хорошо знала, позвонил ей и сообщил, что приедет вечером. Хотя для того, кто платит, не было большой разницы, когда это произойдет. Главное, что с деньгами расстаться все равно придется.

Директриса завернула положенную сумму в бумагу и оставила барменше. Сама этих мздоимцев ждать не стала. Других забот полно.

В тот вечер Туманов с Верзилой сидели за столиком, потягивали пивко и разговаривали. Кое-что надо было обсудить. Вот Федор и вызвал Верзилу.

Барменша видела их вместе нечасто. Верзила ей доверия не внушал. Да и вел он себя грубо, частенько отпускал девушке хамские шуточки. А вот его знакомый, судя по всему, был человеком неплохим.

В тот вечер они не знали, что со стороны завода к дверям кафе подъехала серая «девятка» и из нее вышел парень лет двадцати с небольшим. Среди братвы он был обыкновенной «шестеркой», которого использовали для сбора денег. Но с теми, кого Шнырь обирал, вел он себя круто, чтоб лучше уважали.

Шнырь вошел в небольшой коридор, но, прежде чем войти, глянул в зал кафе через стеклянные двери. Для предосторожности. И тут же забыл, зачем вообще приехал сюда. «Вот это да!» – изумился он.

Он увидел Верзилу. Тот сидел за столом с капитаном-оперативником. Туманова он видел один раз, когда Шныря задержали как свидетеля во время убийства таганского авторитета Саши Костина.

Но Шнырь время зря у ментов не терял, топтался в коридоре, а сам всматривался в лица входящих и выходящих из кабинетов людей. Отличить их от посетителей было несложно. Все, кто здесь работал, вели себя по-хозяйски. И Федора он видел, когда тот входил в свой кабинет. Высокий, уверенный в себе. Такого просто нельзя не запомнить. Шнырь еще тогда подумал, что он, наверное, главный здесь. К нему в кабинет то и дело заходили другие сотрудники. Но за толстой дверью было не слышно, о чем они говорили. Жаль, не удалось подслушать.