А четверо разъяренных парней набросились на них и принялись пинать и хлестать по щекам! А потом и Богдан примкнул, выбрался из воды и, хромая на обе ноги, с индейским воплем бросился наводить щемящую справедливость. «Кончайте! – отбивались девчонки. – Хватит!» – «Скоро кончим!» – ржала молодежь.

Уже темнело. Посторонних в округе не было. Пышные ели громоздились на обрывах, мрачно смотрели вниз. Девчонки плакали, катались по земле, стонали от боли, прижимаясь друг к дружке.

– Идиоты вы, парни… – хрипел Денис. – Кто же так бьет? С меня берите пример. Меня еще батя в отрочестве учил, как правильно бить людей, не оставляя синяков… Вяжите их… Богдан, тащи веревки…

– А где я их возьму? – не понял Богдан.

– Ну, придумай, блин… Из палатки вытащи, вон их там сколько…

Ярость и выпитое пиво мутили рассудок, они уже плохо соображали, что творят.

– Тварь, тварь… – кричал Кирилл, хлеща темненькую по щекам. – Вы посмотрите, парни, что она натворила… У меня же щека облезет…

– Ничего, красивее будешь, – ухмылялся Толян. – Показательно они нас отделали, блин, всем досталось, не только тебе, Кирюха…

– Да хрен-то там! – взъярился Денис. – Не выросла еще та ромашка! Сейчас я их так охлобучу! Держите, чтобы не вырвались.

– А потом чего с ними делать? – осведомился Богдан, притаскивая ворох веревок. – Домой же отпускать придется.

– Сомневаюсь, – зловеще вымолвил Денис. – Ничего, разберемся, будем бороться с неприятностями по мере их поступления. Одно я вам скажу, мужики, не придумали еще такой силы, чтобы с нами справилась. Мы элита, а все остальное – чернь, плебс, кого волнуют эти мелкие людишки? – и он, рыча от нахлынувших эмоций, набросился на девчонок, принялся рвать на них одежду, стаскивать штаны, сдирать трусики. Девчонки визжали, отбивались, но им закрыли рты, связали руки за спиной. Они извивались на каменной площадке, мычали.

– Фу… – в изнеможении опустился на колени Толян. – Неужели даже имен у них не спросим?

– Не будем, – истошно засмеялся Денис. – Пусть останутся таинственными незнакомками. Готовы?

– А то… – неуверенно пробормотал Богдан. Он еще не оправился от боли в обожженном животе, злости пока хватало.

– Тогда тащи выпивку из машины, – распорядился Денис. – Вмажем для пущего веселья… и обнажим свои Мечи Времен!

Богдан, не возражая, стал карабкаться по тропе, пропал в темноте. Костер продолжал гореть, в него подбросили дрова. Озарялся зыбким пламенем крохотный заливчик, край озера, обросший мохом и корнями обрыв. Обнаженные тела извивались в паре метров от костра. Над ними склонились четыре фигуры. Пламя вырывало из мрака искаженные от возбуждения лица. Внезапно стало тихо. Денис опустился на корточки, медленно поводил носом перед глазами перепуганной девчушки, потом переместился к ее подруге – к ней его влекло значительно сильнее. Лизнул ее в щеку, укусил за нос, зловеще засмеялся, когда ее перекосило от отвращения. Потом распрямился.

– Ну, где этот Богдан? Выпить хочу, – и замурлыкал. – За милых дам, за милых дам…

Богдан не возвращался.

– Богдан, твою мать! – взорвался Кирилл. – Ты что там, заблудился?! Тебя только за смертью посылать, блин…

В лесу над обрывом было тихо, только ветерок шелестел в косматых кронах.

– Прикалывается, – фыркнул Виталик. – Сейчас спрыгнет с обрыва, будет кривляться – мол, это я, ваш зомби…

– Да не в том он настроении, – возразил Толян. – Действительно, чего тут тащить – поднялся, машина рядом. Эй, Богдан, кончай выделываться, спускайся!

– Виталя, сгоняй, пни его там, – распорядился Денис, проследил, как долговязый приятель карабкается по тропе, пропадая в сумраке, и вновь склонился над связанными девчонками. Принялся мять волнующую женскую грудь и с радостью отметил, что не проходит боевой настрой, есть еще порох в пороховницах. А то, что они мычали, дергали головами, норовили ударить его лбом в переносицу, только сильнее распаляло…

Но время шло, теперь пропали оба товарища.

– Эй, уроды, кончайте издеваться! – вопили во все глотки Кирилл и Толян. – Сколько можно вас ждать?

Денису вдруг стало немножко не по себе. Он был верным сыном своего отца – обладал интуицией и способностью предчувствовать. Не всегда это, конечно, срабатывало, особенно если зол, алкоголь в голове. Он повернул голову и стал прислушиваться. А ведь определенно что-то было не так… Перебежав к костру, вытащил увесистую головню, осветил напряженные лица товарищей, которым тоже становилось не по себе.

– Пошли, – глухо вымолвил он. – И не дай бог, если выяснится, что они просто шутят…

– А с этими что? – растерянно покосился на девиц Толян.

– Не убегут, – процедил Денис. – Надежно связаны. А будут стараться, так мы все равно скоро вернемся.

И зашагал на тропу, освещая себе дорогу. Товарищи потянулись за ним.

Едва они исчезли за обрывом, как рядом со связанными телами что-то зашевелилось. Они уж замычали, как прозвучал глухой, какой-то «не материальный» шепот:

– Тихо, девчонки, тихо… Сейчас разрежу веревки – живо одевайтесь и забейтесь куда-нибудь. Но только не шумите, усвоили? И никаких слов – прошу вас…