В следующей эсэмэске я прочитал: «Хватит, пусть теперь за тобой следят твои многочисленные бабы. Я, как и ты, решила развеяться и отправиться отдыхать в более теплые края, но, думаю, ты не очень расстроишься и быстро найдешь мне замену».

Далее следовала эсэмэска: «Тебе ведь было скучно и неуютно с хозяйственной и заботливой женщиной вроде меня, Леонардо».

«Я не приду ни завтра, ни послезавтра. Это мое последнее слово. И пусть твоего Элиота и тебя заодно кормит другая. Я же отправляюсь на юга, помнишь, я говорила, что собираюсь. У меня появился бойфренд, и я надеюсь, что буду с ним счастливей, чем с тобой. И вообще, не пиши мне больше», – читал я следующую эсэмэску. Видимо, у отправительницы разыгралась истерика.

«Прощай, Леонардо Грегор, и прошу тебя, больше не беспокой меня своими звонками. А дабы не дать тебе шанса меня третировать и расстраивать, я меняю свой номер».

И еще одно напоследок, которую Лео не успел прочесть, чтобы, видимо, окончательно отвадить хозяина мобилы: «Дорогой Грегор, не обижайся, но вопреки твоей полной уверенности во мне я не смогу присмотреть за Элиотом. Непредвиденные обстоятельства. Я приболела рабиесом и буду лечиться в пансионате. Оставь меня в покое. Моего нового молодого человека это очень нервирует».

Что же так взбесило женщину? – удивлялся я. Мне потребовалось довольно много времени, чтобы разобраться в интерфейсе и покопаться в архиве отправленных сообщений, из которых я выяснил, что Леонардо Грегор Стюарт очень просил свою девушку вернуться или, по крайней мере, покормить кота, которого она так любит. Кроме обращений к ней других сохраненных СМС не было.

«Почему ты не берешь трубку, зайчик? Я вылетаю по очень срочному делу в одну восточную страну. Поезд через пять минут. Вся надежда на тебя, зая. Покорми, пожалуйста, Элиота».

«Ключи, как ты помнишь, киска, под ковриком, а деньги на продукты, карманные расходы и кормежку Элиота – как обычно, в столе. Целую, твой Леонардо».

«Милая, ну хватит, прекращай дуться на меня! Холодильник я наполнил устрицами и креветками, как ты любишь, котик!»

Далее Грегор настоятельно просил не экономить и покупать Элиоту только самый отменный корм по списку, приложенному к деньгам.

И еще тысячу раз Стюарт выражал сожаления по поводу своего «непотребного поведения», многократно клялся в своей любви и преданности. А еще сообщил, что уволил с треском ту домработницу, что чуть не разрушила своим нескромным поведением их отношения.

И опять сто двадцать пять раз, что он очень расстроен и сожалеет. И что надеется, что его птичка – ох уж эти пошлые ласково-звериные обращения! – простит и вернется. Не погибать же Элиоту и цветам.

Действительно, не погибать же. Я стал названивать зайке-курочке-киске, которая оказалась очень близка со Стюартом и как никто другой, видимо, была в курсе всех его дел.

Но птичка-питончик-тушканчик – вероятно, такая же участь постигла самого Грегора, – не отвечала. Точнее, вместо хомячка другой женский голос, набравший зерен за щеку, говорил о том, что абонент недоступен или отключен.

Зачитавшись перепиской, я не заметил, как прошло полчаса. Мой рабочий день и так поздно заканчивается, а сегодня из-за благотворительной (благоотвратительной) премьеры в театре с непременным фуршетом он, похоже, начался только после полуночи.

– Мама родная! – опомнился я, взглянув на часы. – Метро-то уже давно закрыто!

Опять придется тащиться до частного сектора пешком да еще при опасности получить в тыкву от скинхедов. А ноги – словно к ним подвесили гири на цепях, гудят, как у каторжного.

И тут у меня появилась крамольная мысль переночевать в жилище Стюарта, тем самым оказав хозяину – теперь я называл его не иначе – еще одну неоценимую услугу. Я знаю, где находится его квартира, куда выходят окна и где ключи. Я знаю, что сегодня наверняка никто к нему уже не придет. К тому же он просил приглядеть за Элиотом и цветами.

Я вдруг понял, что это шанс пожить в квартире, в престижном районе рядом с театром, ресторанами, ночными клубами. А значит, и рядом со своей работой. Не надо будет каждый день, опоздав в метро, переться в рабочее общежитие на окраине. Не надо платить каждый день по сто рублей за койко-место. За месяц, если подсчитать, накапывает четверть месячного заработка.

А тут я смогу спокойно пожить и последить за котом. А в случае чего – объяснить неожиданно явившемуся незадачливому Леонардо, что лишь хотел услужить: посмотреть за вашим котом и фикусом, так как ваша девушка послала вас, сэр, на три буквы. Не погибать же бедному животному от голода, в конце концов. Главное, ничего не брать. Там, в квартире, убеждал я себя, покопавшись в личных вещах, я смогу понять, как связаться с самим хозяином телефона.

Но одно дело – мысль, прокравшаяся в душу, а другое – набраться храбрости и заставить себя самого пробраться в чужую квартиру. От тепла кафетерия у меня закружилась голова. Ноги отказывались слушаться, но я все же нашел в себе силы встать с высокого стула.