Руки Аверьянов держал в карманах, и чем ближе он к нам приближался, тем шире становилась улыбка на его лице, и мрачнее становился Максим. А мне было страшно представить, чем может закончиться эта 'счастливая' встреча.

— Мила, я тебя прошу, зайди в университет, — прошептал Максим мне на ухо. Вот только я пошевелиться не могла. Я взгляд от Пашки оторвать не могла, словно он меня загипнотизировал.

— Привет, — подошел к нам Аверьянов и поздоровался, а голос остался таким же… нежным и обволакивающим.

Но вместо приветствия от нас, он получил смачный удар по лицу, который, не задумываясь, сделал мой брат. Стас вовремя перехватил Малинина, иначе здесь бы уже давно началась драка. Машка испуганно вцепилась в руку Максима, уговаривая успокоиться.

— Другого приема я и не ожидал, — сказал Паша, вытирая кровь с разбитой губы.

— Тогда какого хрена ты сюда приперся? Думал тебе здесь безумно рады? Да ни черта подобного! Вали отсюда пока я тебе мурло не начистил, — грозно говорил, до сих пор сдерживаемый Стасом и Машкой, Максим.

— Я просто пришел поговорить, — тихо сказал Аверьянов, потом немного подумав, добавил. — С Миланой.

Стас посмотрел на него очень удивленно, а потом поревел на побледневшую меня свой взгляд синих глаз.

— Она с тобой разговаривать не будет! Понял мудило? — в бешенстве говорил Макс.

— Я думаю, это только наше дело. Правда, Снежок? — дотронулся Паша до моей руки, которая до боли сжимала в себе сумку. — Пойдем, поговорим.

Его прикосновение и ласковое 'Снежок', которым он называл меня только тогда, когда мы начинали нежничать (когда хотел сказать, как я ему дорога и как сильно меня любит), прорвал плотину моего спокойствия, и вывело меня из ступора.

— Руки убери! — зло проговорила я. — Нам не о чем разговаривать! Пойдемте ребята.

Мы направились к дверям, только Аверьянов не собирался уступать, он никогда не уступает. Этот человек всегда держал свое слово и его слова редко расходились с делом. Наверно, только в одном случае он допустил промах — в случае со мной.

Пашка со всей силы дернул меня за руку, что я просто не смогла удержать равновесия и упала в его объятия.

— Нам надо поговорить, Снежок! — ласковым шепотом сказал Паша.

— Руки от нее свои убери, иначе я помогу тебе их лишиться! — ровным голосом сказал Стас, у меня даже мурашки целым стадом по спине побежали. Такого спокойного, холодного и одновременно грозного голоса я у него еще не слышала, и мне стало страшно.

Стас притянул меня к себе и обнял в собственническом жесте, показывая, что меня он не отдаст.

Вокруг нас собралась целая толпа, на которую мы не обращали внимания. Наверно студенты собрались посмотреть на драку, которая, по всей видимости, вот-вот должна начаться.

— А ты кто такой? — посмотрел исподлобья Аверьянов, щуря глаза. Я знала, что он так делает, когда сильно злится.

— Я? Вообще-то я парень Милы, а вот кто ты? — настойчиво спросил Барский.

— Ты меня не знаешь? — насмешливо спросил Паша. — Разве Снежок, то есть Мила не рассказывала? Я первый парень Миланы и по совместительству первая любовь.

Рука на моей талии напряглась, хотя не только рука, весь Стас находился в напряжении, словно натянутая тетива. Студенты, услышав такую новость, оживленно зашептались.

— Приперся, козел? — раздался за нашими спинами грозный голос Дениса. — Я бы тебе врезал, да смотрю, меня опередили.

— А ты до сих пор около нее крутишься? — не без подколки сказал Аверьянов. Я даже поморщилась от его ехидного голоса.

— Кручусь, — не стал отрицать Денис. — А вот тебе здесь делать не чего, ты свое счастье потерял.

— Это ты счастья никогда не имел, а я ничего не терял. Все что я считаю своим, всегда будет при мне. Понял? Так что не лезь, неудачник! — грозно сказал Паша.

Это он меня своей считает? Вот, только ты парень ошибся, я не вещь и сама буду решать, чья я девушка. Меня как куклу с рук на руки передать нельзя!

Королев посмотрел на нас изучающим взглядом и остановился на мне, сильно прижимающийся к Стасу. Пока Денис смотрел на меня, выражение его лица менялось. Потом парень просто развернулся, и ударил очень сильным ударом Паше под дых.

— Не удержался, — хмыкнул Дэн, наблюдая, как Пашка согнулся.

— Ты, козел, поплатишься за это! — хрипел Паша.