Что уж говорить о стоявших по соседству судах. Десяток из находившихся в то время в бухте сухогрузов буквально разнесло в клочья. Часть их была полузатоплена либо выброшена на противоположный берег пролива. Пострадали даже суда, стоявшие в сухих доках или находившиеся «под прикрытием», за бортом своих менее везучих собратьев.

Больше всего человеческих жертв оказалось непосредственно на пристани. Люди, на свою голову чрезмерно любопытные, очень быстро сбежались посмотреть на аварию и последовавший за этим пожар. От многих из тех, что стояли на пристани и сидели на окрестных крышах, не сохранилось даже фрагментов.

По официальным данным канадской и американской печати, в городе были убиты 1963 человека; более 2 тысяч пропали без вести, ранены около 9 тысяч человек; 500 лишились зрения от разлетевшихся в окнах стекол; 25 тысяч остались без крова. Фактически число жертв было значительно больше.

ГЛАВА 6

ПОСЛЕДНИЙ РЕЙС «ВЕСТРИСА»

Некогда археологи обнаружили близ Туниса остов древнегреческого корабля, возраст которого, по самым скромным подсчетам, составлял не менее двух тысяч лет. Корабль «подарил» ученым уникальную находку: чудом сохранившийся пергамент с клятвой шкипера: «Зевсом и всеми богами Олимпа клянусь соблюдать условия перевозки свято и нерушимо и добавочного груза на свое судно не принимать…»

Удивительное дело: две тысячи лет назад мореходы прекрасно понимали, какой бедой может грозить судну лишний или неправильно закрепленный груз. А к началу XX века в погоне за дополнительными прибылями об этом напрочь забыли. Только в 1930 году ведущими морскими державами был принят закон, касающийся правильной погрузки судов, и во многом появление этого закона ускорила совершенно нелепая гибель британского парохода «Вестрис».

«Вестрис» был построен в Белфасте в 1912 году и считался очень неплохим, а главное — надежным судном. Переданный по контракту американцам, он практически непрерывно курсировал по Атлантике из Нью-Йорка в Буэнос-Айрес с заходами на остров Барбадос и в Рио-де-Жанейро.

В Первую мировую войну, когда у пассажирского судна шансы отправиться на дно были достаточно велики, «Вестрису» чудесным образом везло — неоднократно перевозя военные грузы из Америки в Европу, он благополучно избежал встреч с немецкими подлодками и по окончании войны вновь вернулся к мирным рейсам. За это везение матросы прозвали пароход «счастливчиком» и с удовольствием служили на нем под командованием капитана «Вестриса» Вильяма Карея.

10 ноября 1928 года в два часа дня «Вестрис» вышел из Нью-Йорка со 128 пассажирами и экипажем в 197 человек и отправился привычным маршрутом в Южную Америку. Ровно через двое суток во время довольно небольшого шторма «Вестрис» затонул.

Эта трагедия произошла в самом оживленном районе Атлантики, в спасении парохода принимало участие множество судов, десятки береговых радиостанций следили за катастрофой, но факт остается фактом: из 37 женщин и 12 детей, находившихся на борту лайнера, не спасся ни один ребенок, в живых остались только восемь женщин. Всего же погибло более половины пассажиров и треть экипажа.

К чести капитана, надо сказать, что он отправился на дно вместе со своим судном, а потому в процессе судебных разборок сразу стал «козлом отпущения».

Расследование показало, что, помимо пассажиров, пароход нес 6000 тонн груза, в который входило несколько грузовиков, закрепленных в трюме не самым удачным образом. Вдобавок вместо положенных 2769 тонн угля на судно погрузили 3019 тонн. Причем эти «лишние» тонны оказались в верхних угольных ямах, а не в нижних, что не только повлияло на остойчивость судна, но и в свою очередь уменьшило высоту надводного борта парохода на семь дюймов. Казалось бы, ничтожная для огромного лайнера разница — меньше восемнадцати сантиметров, длина простого карандаша. Однако именно эти сантиметры, судя по всему, и стали роковыми.

Свидетели утверждают, что когда «Вестрис» выходил из порта, его крен на правый борт уже составлял порядка пяти градусов. Но в то время, как уже говорилось, не существовало закона о перегрузке, и пароход был беспрепятственно выпущен в плавание.

Ночью с 10 на 11 ноября усилился северо-восточный ветер, и уже в два часа капитану доложили, что с правого борта через санитарную систему поступает вода и затопляет угольные бункера. Включились насосы, но они очень быстро вышли из строя — мелкие куски угля полностью забили трубопровод.

Пробудившиеся утром пассажиры быстро почувствовали неладное: некоторые из них проснулись на полу, все незакрепленные вещи съехали к правому борту, передвигаться по палубе было практически невозможно, а крен все нарастал. Капитан рассчитывал переждать шторм и пытался развернуть судно под ветер, но к вечеру 11 ноября случилось непредвиденное: несколько грузовиков общим весом в пятнадцать тонн сорвались со своих мест и с силой ударили в правый борт. На удивление, корпус судна выдержал этот удар, однако крен еще больше усилился, и непрерывно поступающую воду остановить уже было невозможно.