Валентин неопределенно пожал плечами.

– И неужели она стреляла в меня сегодня? Неужели она скинула глыбу?!

– Я не знаю, – сказал Валентин. – Но почему бы и нет?

Я открыла от удивления рот. Я никогда не думала, что могу чем-то мешать Леночке. Настолько мешать…

– Кстати, а что с завещанием? – вдруг спросила мама. – Оно было или нет?

Я пожала плечами.

– А вот это нужно выяснить обязательно, – произнес Валентин. – Как можно быстрее. Завещание может снять часть вопросов.

– Но даже если оно и есть, я не могу быть наследницей Анжелики Львовны!

– Почему? – удивленно посмотрел на меня Валентин. – Она же к тебе хорошо относилась. Ты на ее место не претендовала, мужиков у нее не уводила, выполняла свои обязанности. Могла что-то отписать. И Леночке могла отписать. Но давайте не будем гадать. Выясни это завтра, но так, чтобы Глеб не слышал. Он-то должен был уже разобраться с этим вопросом. Но не надо ему показывать, что ты интересуешься завещанием. У мента спроси.

– Ой! – закрыла я рот ладошкой.

– Дошло? – хмыкнул Валентин. – Ты можешь оказаться серьезной конкуренткой Глеба. А он-то, насколько я понял, вполне мог и глыбу на тебя сбросить, и стрелять.

– Какой кошмар! – покачала головой мама. – Валентин, вы уж, пожалуйста, завтра охраняйте Наташу. Я буду очень волноваться.

– На кладбище на Наташу никто нападать не будет, – уверенно заявил Валентин. – Слишком много свидетелей. И я там к Наташе приближаться не буду. Никому не надо знать, что мы знакомы. Мало ли… Я просто буду переходить от одной группы к другой и слушать, что говорит народ.

На том и порешили. Валентин уехал, мама сказала, что этот мужчина создает впечатление серьезного и надежного.

Но я не была уверена, что это – герой моего романа. Не было искры. Не было физического притяжения. Да и знакомство было каким-то странным…

Признаться, я удивилась количеству людей, собравшихся проводить Анжелику Львовну в последний путь. Было много представителей самых разных печатных изданий, несколько телеканалов прислали свои бригады. Хотя, возможно, кто-то пришел на похороны, как на тусовку, потому что из нашего мира тут должны были собраться все.

Конечно, у Анжелики Львовны был широкий круг общения. Она ни с кем не сходилась близко, но общалась очень со многими. В результате в церкви все собравшиеся не поместились.

Я стояла рядом с Демпси. Его привез шофер, американец быстро нашел меня и заявил, что хочет по ходу процедуры слушать мои комментарии о русских похоронах, на которых ему никогда не доводилось бывать. Любознательный наш.

Я заметила Валентина, который практически сразу же исчез из поля моего зрения. Вероятно, он оказался среди оставшихся на улице. В церкви-то разговаривать неприлично, а на улице он явно найдет с кем побеседовать. Николай Павлович пришел, по крайней мере, с двумя коллегами, со мной поздоровался кивком и точно остался на улице.

Не могу сказать, что все оделись достойно. Конечно, в ярко-красных пальто никто не появился, но траур не особо чувствовался. Наиболее соответствующе ситуации оделась Леночка. Она стояла у гроба и плакала, и я просто не могла подойти к ней и спросить, почему она выбрала это кладбище.

У изголовья стоял Глеб с мрачным выражением лица. Его никто не сопровождал. Хотя частный детектив мог притаиться где-то в толпе. С другой стороны гроба, тоже у изголовья, оказался незнакомый мне молодой человек.

– Кто это? – тихо спросил у меня Демпси.

Я пожала плечами. Глеб бросал на молодого человека полные ненависти взгляды. Значит, это вполне мог быть новый, то есть последний, любовник Анжелики Львовны. Хотя Глеб-то ведь – законный муж, и последний любовник не может ни на что претендовать. Если только не упомянут в завещании. Я решила, что подойду к Глебу на поминках. Могу я проявить обычное женское любопытство?

К моему удивлению, гроб все-таки открыли. Вроде не положено по прошествии такого количества дней? Или у нас теперь можно все?

Лицо было закрыто непрозрачным куском белой ткани, вероятно, потому, что от него ничего не осталось, и самый лучший гример не мог его восстановить. Но были видны руки, сложенные на груди. С одной стороны из-под куска материи выбилась светлая прядь. Признаться, я старалась не смотреть на останки Анжелики Львовны. Я смотрела на собравшихся. Многих я знала лично, еще часть когда-то видела, но были и совершенно незнакомые лица. Может, потом взять у Леночки список приглашенных? Хотя что мне это даст?