Гарза снова улыбнулся одним уголком рта, и я решил, что мы с ним подружились. Затем он обошел письменный стол и уселся в свое кожаное кресло, оставив меня стоять напротив. Он выглядел совершенно спокойным. Мне показалось, что он еще не до конца проснулся, но в темных внимательных глазах поселилась тревога. Она лишь усилилась, когда Гарза увидел разложенные на столе фотографии Бо Карнау. Гарза быстро перевел взгляд с меня на фотографии и обратно.

— И кто же удостоил нас своим посещением? — тихо спросил он.

— Джексон Трес Наварр. Без запятых.

Гарза с минуту смотрел на меня и улыбнулся, уже по-настоящему.

— Серьезно?

Мне не понравился его тон. Должно быть, Гарза понял это по выражению моего лица, но лишь пожал плечами.

— Вы изрядно разозлили Дэна сегодня утром, мистер Наварр. И тогда я сказал ему: «Буду держать глаза открытыми». Однако я ненадолго их закрыл, и… — Он щелкнул пальцами и показал на меня. — Думаю, это забавно.

Гарза посмотрел мне в глаза и попытался выглядеть спокойным, словно являлся хозяином положения. Зубы у него были такими же белыми, как усы. А пальцы — на мой вкус — слишком сильно сжимали пистолет.

— Смешно до истерики, — согласился я и посмотрел на семейную фотографию, стоящую на письменном столе. — Вам больше негде спать, мистер Гарза? Может быть, у вас домашние проблемы?

Улыбка Гарзы стала более жесткой, и лицо приобрело цвет ржавого гранита Центрального Техаса.

— Давайте поговорим о вас, — предложил он.

Я рассматривал различные варианты, пытаясь понять, как мне покинуть офис Гарзы без полицейского эскорта и пули в теле. В этот момент они представлялись мне довольно скудными. Тогда я решил смутить его откровенностью.

— Дэн хотел нанять меня, — сказал я. — Сегодня утром мы говорили о Лилиан Кембридж.

Гарза погладил усы.

— Вы всегда начинаете работу с изучения состояния дел своего босса, мистер Наварр?

— Только в тех случаях, когда у меня возникают вопросы.

Гарза откинулся на спинку кресла и положил одну ногу на край стола. Я не мог не обратить внимания на подошву его ботинка — без желобков, заостренный носок, размер… вполне возможно, десять с половиной.

— И какие же у вас возникли вопросы?

— Для начала, как вам удалось получить контракт на строительство «Центра Трэвиса» и каким образом вы умудрились выиграть подряд на строительство комплекса изящных искусств до того, как объявлен тендер. Насколько мне известно, муниципальные контракты запрещено заключать таким образом.

Гарза не ответил. Его улыбка застыла.

— И еще я задал себе вопрос, кем могли быть два исчезнувших человека с фотографии? Кто тот блондин и что обходится «Шефф констракшн» в десять тысяч долларов в месяц? Дальше я подумал: представим, что я Бо Карнау. Мои работы перестали продаваться так же хорошо, как прежде, и вдруг мне удалось кое-что узнать. Например, жених моей совладелицы по галерее задумал весьма выгодный и исключительно незаконный проект, основанный на использовании служебной информации для совершения сделок по городским контрактам. Уверен, что у меня могло бы возникнуть искушение сфотографировать жениха и его партнеров во время их встречи. А потом шантажировать.

Гарза поставил рукоять серебряного пистолета на стол. В свете, падающем от монитора компьютера, он выглядел голубым и почти прозрачным, словно водяной пистолет.

— Это все, мистер Наварр?

— Осталось только одно. Какой у вас размер обуви, мистер Гарза?

Я улыбался. Гарза улыбался. Не спуская с меня глаз, он вставил мой диск в компьютер.

— Одиннадцать, широкий, мистер Наварр. А что до всего остального, если вас интересуют деловые вопросы, вам следует поговорить с мистером Шеффом.

— С которым? С тем, что находится в коматозном состоянии, или с тем, что держит в своем столе бокал «Песенки с приветом»? Похоже, оба в одинаковой степени осведомлены о семейном бизнесе.

Гарза покачал головой, судя по всему, я его разочаровал. Он показал мне ладонь, в которой не было пистолета.

— Вы это видите?

— Пальцы, я насчитал пять, — ответил я.

Он улыбнулся.

— Мозоли, мистер Наварр. То, что редко увидишь в наши дни. «Синий воротничок», [83] который живет достойно, — это вымирающий вид, динозавр. — Он постучал по семейной фотографии дулом пистолета. — Я работаю на строительстве с пятнадцати лет, не получил формального образования, но умудряюсь неплохо содержать семью. Я уважаю своих нанимателей за то, что они дали мне такую возможность. И не собираюсь терпеть в своем кабинете в три часа ночи белых засранцев, закончивших привилегированную школу, которые пытаются все испортить.

Гарза продолжал улыбаться, но костяшки пальцев, сжимающих пистолет, побелели. С точки зрения закона мы оба знали, что он имеет право прямо сейчас пристрелить меня за преступное вторжение, и единственным осложнением, с которым он столкнется, будет чистка лежащего на полу ковра. Между тем «Паук Джон» вновь забросил свои сети, и зазвучала мелодия «Havana Daydreamin’».

— А теперь давай-ка посмотрим, что тут у нас, — сказал Гарза. — Перед тем как я сотру эту программу и решу, стоит ли стереть тебя.