Он вернулся и прошел военную службу, но его семья осталась там. Если он женится на девушке из Австралии, если они потеряют работу там, он вернется сюда вместе с ней. Допустим, Перт станет засушливым из-за перемены климате, тогда они тоже могут решить вернуться. Мы живем во время перемен. Старые шаблоны больше не действуют.

– Что составляет национальную идентификацию Сингапура? Как выделить сингапурца из толпы?

– Позвольте мне дать широкое представление о том, что такое идентификация. Идентификация меняется с обстоятельствами. Возьмем, например, идентификацию Британии в период империи: валлийцы, ирландцы, шотландцы - все идентифицировали себя как британцы. А когда Британская империя распалась, они сказали: «Я - валлиец, я - шотландец, я хочу отдельное законодательство, и нефть за пределами города Абердин принадлежит мне».

Лейбористское правительство позволило им иметь свое законодательство. Это еще больше усугубило разрыв. Теперь у них есть партии, поддерживающие независимость Шотландии. Идентификация меняется. Когда я задаюсь вопросом, существуют ли малайзийцы, мне кажется, что нет. Есть малайцы-малайзийцы, китайцы-малайзийцы и индийцы-малайзийцы. Что же является идентификацией сингапурца в изменяющихся обстоятельствах? Принятие многорасовости, терпимость к людям - представителям другой расы, другого языка, культуры, религии, а также наличие равных исходных позиций в конкурентной борьбе. Вот что будет отличать нас от всех соседей.

Индонезийцы на протяжении десятилетий не считали китайцев своими гражданами. Китайцам приходилось ме-нять свои имена на имена прибуми, то есть имена коренных индонезийцев, и, несмотря на это, их все равно не принимали. Сейчас благодаря подъему Китая им позволили вновь открыть китайские школы, и допустили к вещанию китайские телевизионные каналы. Но вспомните, что Юсуф Калла (Jusuf Kalla) набрал всего 12 процентов голосов, баллотируясь в президенты, потому что он не был яванцем. Существует ли индонезийская идентификация? Да, сейчас они все говорят на языке бахаса индонесиа - индонезийском языке. Что еще? У них один административный режим, общие силы обороны и, даже если вы являетесь меньшинством в Новой Гвинее или где-то еще, вы являетесь частью Индонезии, и от этого не уйти. Следовательно, это идентификация в процессе становления.

Что касается Японии, Китая, старых наций, они уже устоялись. Классическое определение нации - единая раса, единая культура, единая религия, единый народ. Какие мы знаем страны, отвечающие всем этим характеристикам? На сегодняшний день я бы сказал, что это Япония, внутриконтинентальный Китай, но не прибрежная его часть, поскольку она стала иной, а также Германия до войны, куда не впускали никого, кроме немцев. Но сейчас немцам приходится принимать турков, они вынуждены давать туркам немецкое гражданство, несмотря на то, что те не интегрируются в их общество.

Шведы вынуждены были принимать беженцев: сомалийцев, тамилов из Шри-Ланки и многих других. Станут ли они шведами? Для этого должно смениться много поколений. Будут ли их воспринимать как шведов? Юридически, да. Они имеют право на пособия по безработице, социальное обеспечение. Но они не входят в близкий круг.

Мое определение сингапурца, черта, которая отличает нас от всех остальных, это наша позиция: тот, кто присоединяется к нам, становится частью нас самих. Это американская концепция. Ты можешь оставить себе свое имя: Бжезински, Берлускони - какое бы оно ни было, но раз ты приехал, присоединяйся ко мне, ты - американец. Нам нужны таланты, и мы их принимаем. Это должно быть нашим определяющим качеством.

Если у нас не будет этого качества, будем ли мы принимать только тех, кто похож на нас? Разве китайцы из Китая похожи на нас? Разве индийцы из Индии похожи на нас? Малайцы из Малайзии тоже сейчас от нас отличаются. Со временем китайцы, индийцы и другие иностранцы, приезжающие к нам, меняются. Вот оно определяющее качество. Английский будет нашим рабочим языком, а вы можете сохранить и свой родной язык. Может быть, вы не будете говорить на нем так же хорошо, как на английском, но если вам придется работать с Китаем, Индией, Малайзией или Индонезией, вы всегда сможете его восстановить.

– Многие американцы готовы умереть за свою страну, которую они считают местом открытых возможностей для всех людей. Таким ли вы видите Сингапур?

– Нет, Сингапур - это нечто большее. Это почти чудо. Когда вы приезжаете, вы становитесь частью совершенно исключительного организма. Он был создан необычным путем. Вы становитесь частью чего-то особого. Он возник, если можно так сказать, по счастливой случайности, умноженной на кропотливую работу и творческую, самобытную команду. И, я думаю, мы можем продолжать в том же духе.

Сингапур может оставаться безопасным и стабильным местом только при условии своей исключительности.

– Когда вы росли, вы были британским подданным, потом японским подданным, а позже вы были малайцем. В какой момент вы почувствовали себя сингапурцем, и что для вас значит быть сингапурцем?

– Я не являюсь типичным сингапурцем. Так получилось, что я создал этот организм, который мы зовем Сингапур, и в результате появились сингапурцы. Да, я вырос британским подданным. Мой отец поначалу работал в Сингапуре. Мой дед был начальником хозяйственной части на судне пароходства «Хип Энг Mo» (Heap Eng Mo), принадлежавшего сахарному королю Явы Ой Тионг Хаму (Oei Tiong Ham), потом он стал его представителем и поверенным в Сингапуре. Он сделал состояние на торговле. Он женился на моей бабке в городе Семаранг и привез ее сюда. Мой отец родился в Семаранге. Ребенком его перевезли в Сингапур. Поскольку его отец был британским подданным, то и он родился британским подданным. Когда я был маленьким и жил на улице Нейл Роуд, которая тогда находилась в фешенебельном районе, прислуга в доме состояла из яванцев, потому что они более трудолюбивы, чем малайцы. Моя бабушка говорила на яванском. Считал ли я тогда себя сингапурцем? Нет.