Шрифт:
И вдруг все закончилось. Стукнувшись сначала об одну стенку шахты, потом о другую, кабина застряла.
— Это было предупреждение, — жизнерадостно хохотнул приемник. — Следующий раз будет последним.
Чтобы не слышать этот мерзкий голос, Тараканов врезал кулаком по приемнику, и тот слетел со своих болтов, демонстрируя оборванные провода и контакты, которые ни с чем не соединялись.
В дверь поскреблись, потом пару раз стукнули. Одна створка сдвинулась в сторону и перекосилась.
Не помня себя от пережитого страха, Севка наблюдал, как в двери пролезает железный прут.
«Так скоро?» — мелькнуло в Севкиной голове. Он вдруг решил, что «следующий раз» уже наступает.
— Таракан, ты там? — голос снова был знакомый, но опять какой-то неузнаваемый.
«Меня здесь нет», — мысленно решил Тараканов, закрывая глаза.
— Таракан, погоди, тут маленько пошевелить надо. Понял, да?
Севка резко выпрямился.
— Кефаль, я тут, — Севка на пузе подполз к двери. — Я тут. Слышишь? Тут я!
Прут создал маленькую щель. Севка просунул в нее пальцы и стал помогать со своей стороны открывать двери.
— Ага, — радостно сказал Мишка. — А я тут того… Сейчас тут надо эту…
В створках что-то щелкнуло, и они с грохотом распахнулись.
Лифт застрял между вторым и третьим этажами, но места было достаточно, чтобы вылезти. Каждую секунду ожидая, что лифт снова полетит вниз, Севка подтянул себя к выходу. Рыбак схватил его за куртку и резко дернул на себя. Сначала из кабины вывалился Севка, за ним ручейком потекло молоко, и уже следом обрушился пакет с продуктами.
— А я стучу, стучу в дверь твоей квартиры. — Мишка с удивлением смотрел на текущее молоко и на накренившийся пол лифта. — Никого. А наверху грохот. Дай, думаю, схожу.
— Что ты здесь делаешь? — Севка тоже смотрел на перекошенную кабину.
— Я к Ромашке ходил. Она сказала, что сегодня твоя очередь со мной заниматься. — Кефаль подобрал сумку и вопросительно посмотрел на приятеля. — Ну что, пошли?
— И давно ты здесь? — У Тараканова все еще не было сил подняться.
— Пока с Ромашкой поговорил, пока учебники собрал, — стал неспешно перечислять Рыбак. — Потом я в раздевалке задержался, там…
— Пока ты тут был, кто-нибудь мимо по лестнице проходил? — Севка схватил Мишку за руки и развернул к себе.
— Вроде не было никого.
И тут лифт совершил странную вещь. Двери закрылись, кабина шарахнулась внутри шахты и поехала наверх.
— Стой здесь! — крикнул Тараканов, бросаясь к лестнице.
Он мчался изо всех сил, но лифт все-таки опередил его. Щелкнули створки.
— Погоди!
Севка всем телом налетел на лифт, стараясь открыть захлопнувшиеся двери. Но кабина уже поехала вниз. Он успел только заметить невысокую фигуру.
— Не уйдешь!
Тараканов помчался вниз. На уровне пятого этажа он споткнулся о Мишку. Кувырком они пролетели до ближайшей площадки.
— Ты должен был быть внизу! — в отчаянии заорал Тараканов.
— Чего это я должен был там делать, — гудел ничего не понимающий Рыбак, — если все интересное наверху?
Щелкнул лифт. Двери открылись. По первому этажу простучали быстрые шаги. Беспощадно топча лежащего на полу Мишку, Тараканов добрался до окна.
Из подъезда кто-то вышел и тут же свернул в сторону, уходя из поля видимости.
— Жрать хочется, — вдруг произнес Кефаль. — Я у тебя в сумке картошку видел. Может, пожарим? А из битых яиц хороший омлет получится. Ты как?
Севка оторвался от окна и с удивлением уставился на удобно устроившегося на грязном полу Мишку.
— Поклянись, что проделка с лифтом не твоих рук дело, — сухо произнес он.
Рыбак щелкнул ногтем по зубу.
— Век свободы не видать, — шепеляво ответил он.
Глава 6
Погоня за тенью
Через полчаса на кухне шкворчала картошка, а Рыбак, по-хозяйски подпоясавшись передником, вилкой взбивал десяток яиц, а вернее, то, что от этих яиц осталось. За это время Мишка три раза успел поклясться и побожиться, что прибьет каждого, кто к Севке приблизится. Больше он ничего придумать не мог, поэтому работал молча, от старания шмыгая носом.
— Меня что удивляет… — Тараканов из вымокшего в молоке хлеба лепил человеческие фигурки и в хозяйственной деятельности участия не принимал. — Раньше проклятие носило силовой характер.