Прежде всего я внимательно осмотрел комнату, в которой находился. Это была, как уже упоминалось выше, уютная, хорошо меблированная комната, какие часто встречаются в дачных местностях в семьях среднего достатка. Я начал изучать предметы, находившиеся в ней: фотографию на камине, книги на столе, ноты на этажерке и маленькую рабочую корзиночку с рукоделием, которая стояла рядом со мной. Среди всевозможных предметов, находившихся в ней, я заметил также пару чулок, которые показались мне настолько маленькими и поношенными, что едва ли могли принадлежать вдове Бельден. Я рассмотрел чулки и нашел на них метку «Д.». После этого вновь сложил их и убрал на место, а затем в раздумье стал смотреть в окно на дом напротив; внимание мое вдруг привлекли буквы, нацарапанные на оконном стекле. Долгое время я никак не мог понять написанного, но, вглядевшись хорошенько, прочел: «Мэри Клеверинг».

Обрадованный этим открытием, я принялся, наконец, за письма; не успел я еще их закончить, как в комнату вошла миссис Бельден и известила меня, что ужин готов.

– Что касается помещения, — продолжила она, — то я приготовила для вас свою собственную комнату: мне кажется, что вам будет приятнее спать на первом этаже.

С этими словами она открыла передо мной дверь в соседнюю комнату, которая оказалась маленькой, но очень уютной спальней.

– Конечно, моя комната по меблировке немного старомодна для вас, — заметила она, проходя первой в столовую, — но, надеюсь, вам в ней будет уютно.

Ужин состоял из простых, но очень вкусно приготовленных блюд, а миссис Бельден оказалась чрезвычайно любезной хозяйкой. Я не мог избавиться от чувства неловкости при мысли, что пробрался в ее дом как шпион.

Мы находились в длинной узкой комнате, с одной стороны соседствующей с гостиной, а с другой — с той комнатой, которая предназначалась для меня.

– Неужели вы не боитесь жить в этом доме одна? — спросил я ее. — Ведь здесь, вероятно, немало бродяг…

– Меня никто не обидит, — ответила она, — мало того, если кто нуждается в крове или пище, то он найдет в моем доме и то и другое.

Как странно, что эта добрая женщина, покровительница убогих и сирот, оказалась замешана в темное дело. Между тем ее слова навели меня на мысль, что если Джен скрывается в этом доме, то хозяйка, конечно, должна отнести ей что-нибудь на ужин. Я внимательно посмотрел на стоявшие передо мной блюда, чтобы потом проверить, насколько уменьшится их содержимое.

– Пойду покурю на террасе с вашего позволения, — проговорил я, — надеюсь, что у вас найдется время немного поболтать со мной.

– С большим удовольствием, — ответила моя хозяйка, — но ради того, чтобы покурить, вам незачем выходить на террасу, вы можете курить и в комнате, мне табачный дым не мешает.

– Я все же предпочту террасу, — ответил я, — мне хочется немного подышать свежим воздухом.

На самом деле я надеялся повидать «Тонкое Чутье»; я чувствовал, что если буду знать, что он где-то неподалеку, то это подбодрит меня. Но желанию моему не суждено было исполниться: напрасно я ходил по террасе взад-вперед — нигде не было заметно ни малейшего следа присутствия моего помощника.

Некоторое время спустя миссис Бельден вернулась с верхнего этажа с пустой тарелкой — я это хорошо заметил, — отнесла ее в кухню и затем вышла ко мне.

– Как я слышала, вы адвокат? — спросила она, вынимая чулок из своей корзиночки и принимаясь за штопку.

– Да, — ответил я, — это моя специальность.

Она немного помолчала, потом продолжила с запинкой:

– Быть может, вы будете так добры и дадите мне совет? Дело в том, что я нахожусь в очень странном положении, из которого не могу сама выпутаться, а между тем мне немедленно следует принять какое-нибудь решение. Не будете ли вы так добры выслушать меня и посоветовать, как мне поступить в данном случае?

– Охотно. Я буду рад оказать вам услугу, если это в моих силах.

Женщина тяжело вздохнула и начала свой рассказ:

– Дело состоит вот в чем: мне был передан на хранение пакет с бумагами. Вручили мне его две дамы с условием, что я не могу вернуть бумаги обратно или уничтожить их без согласия обеих. Я должна была хранить эти документы и ни при каких условиях не расставаться с ними.

– Пожалуйста, продолжайте, — подбодрил я свою хозяйку, когда она остановилась.

– И вдруг я получаю от одной из этих дам письмо, в котором она пишет, чтобы я немедленно вернула ей эти бумаги, что от этого зависит ее душевный покой и даже чуть ли не спасение. Следует пояснить, что эти документы, главным образом, касаются именно ее.

– И вы хотите узнать мое мнение относительно того, как вам следует поступить?

– Да, — ответила миссис Бельден нерешительно.

– Вы должны хранить эти бумаги у себя до тех пор, пока обе дамы не освободят вас от данного слова.

– Это ваше мнение как юриста?

– Да, и просто как человека. Выбора у вас в этой ситуации нет. Вы не имеете права исполнить просьбу одной стороны без позволения другой. Возможность какого-нибудь несчастья в случае сохранения вами у себя бумаг не освобождает вас от данного слова. Кроме того, вы ведь не можете быть уверены в том, действительно ли права в данном случае сторона, главным образом заинтересованная в этом деле; может быть, отдав эти документы, вы навлечете на другую сторону неприятности и даже несчастье.