Шрифт:
— Это просто: я — это он, как ты — это он, как ты — это я, и все мы — единое целое…
— Кто такой этот «я»?
— Какая тебе разница, встань лучше с кровати и вруби кондиционер, тут расплавиться можно, видишь, я уже теку…
— Слишком много кожи напялил, оттого и течешь, тут раздетым ходить надо, и то — жарко…
— Выруби кондиционер, кретин!
— Адамастор… Кто это?
— Вспомни…
— Не могу…
— Не хочешь…
— Не могу…
— Можешь…
— Не могу!
Отобью тебя о скалы, осьминог-дурачок, Словно палтуса, поймаю я тебя на крючок! Ты лежишь, как эмбрион, во тьме белеет нога, Сразу видно, мазэфака, не сечешь ни фига!— Ты кончай телеги мне ночью читать, ночью спать надо, я спать хочу!
— Ты и так спишь!
— Сплю?
— Спишь…
— Я много выпил сегодня…
— Вчера… Это было вчера!
— Кто ты?
— Я уже сказал — МС Адамастор…
— Не знаю такого…
— Вспомни!
— Я никогда не видел тебя, чувак, ты вломился в мой номер посреди ночи и гонишь какие-то бредовые телеги о том, что отобьешь меня о скалы, как придурка осьминога, поймаешь на крючок, как палтуса, и еще ругаешься, говоришь «мазэфака»… И торчишь тут в своей черной кожаной куртке и таких же черных широких штанах, тебя надо гнать отсюда взашей, только бы собраться и встать, сползти с кровати, эй ты, Адамастор!
Так и быть, тебе великий я прикол расскажу: Адамастор — это Палтус! Ты дрожишь, погляжу? Ну и что, что черен рожей, ну и что, что в цепях,— Стал я круче всех на свете, посмотри на мой пах!— Какого хрена, ты, козел? У меня был друг, я был еще маленький, но у меня был друг… Давно, очень давно…
— Считай, считай…
— Что считать?
— Годы…
— Сейчас мне тридцать… Исполнилось вчера…
— Позавчера, уже второй день, как тебе исполнилось тридцать…
— А тогда мне было…
— Сколько тебе было тогда?
— Не помню…
— Вспомни!
— Урод!
— Мазэфака!
— Одиннадцать… Нет, двенадцать… Мне было двенадцать, и это было летом…
— Что было?
— Я не хочу вспоминать!
— У тебя был друг…
— У меня был друг…
— Это я — твой друг…
— Ты просто вонючий черный МС…
— Я самый крутой черный МС, хочешь послушать дальше?
— Хочу!
Только знаешь ли, Бананчик, есть проблема одна, Мне мешает днем и ночью наслаждаться она! Это трабл и дизастер, но не бред и не гон, — Это Палтус-Адамастор нарушает твой сон!— Ты знаешь, как меня зовут?
— Тебя зовут Максим….
— А чего ты смеешься?
— Потому что это не твое настоящее имя… Ты — Банан! Но ты плохо слушал… Повторить?
— Повтори!
Это трабл и дизастер, но не бред и не гон, — Это Палтус-Адамастор нарушает твой сон!— Это бред, ты гонишь, чувак!
— А ты спи… Хорошие тебе сегодня снятся сны, малыш? Маленький белый малыш, ты совсем от рук отбился за эти годы, что с тобой случилось, что ты меня не узнаешь?
— Я сплю, я выпил три… Нет… Четыре… Нет… Больше… Не помню… Я пил виски, один, в баре, хотя нет, не один… Вначале там был тип с усами, ты его знаешь?
— Знаю, я всех знаю, и того типа — тоже…
— Мне он не понравился…
— Мне он тоже не нравится…
— Но он ушел…
— Он вернется…
— Зачем?
— Так надо, он всегда возвращается…
— А ты зачем пришел?
— У тебя был плохой сон…
— А ты — хороший?
— Я — не сон… Я пришел, когда тебе снился сон, я вошел в него и постучал в дверь…
— Помню, ты начал ломиться в номер: гу гу г'джуб, гу гу г'джуб, гу гу г'джуб…
— Я знаю эту песню…
— Уйди, я устал, я хочу спать…
— Ты и так спишь…
— Зачем ты пришел?
— Сейчас…
Черный бугай внезапно криво ухмыльнулся, показав два ряда белейших, как и положено, зубов, а потом, мрачно уставившись на Банана, так и валяющегося под смятой простыней в позе эмбриона, как-то неуклюже высунувшего из утробы кровати белую, незагорелую ногу, крепко спящего под воздействием позавчерашнего похмелья, вчерашнего перелета и вчерашнего же виски — малое количество до, а основное — после ужина, так вот, черный бугай скинул куртку, повертел ее в руках, бросил на пол и, раскачиваясь, начал гнать очередную телегу.