— У вас хороший глаз, капитан, — заметил американец.

— Я? Капитан? С чего это вдруг, скажите на милость? — удивился Фрике и добавил по-французски, обернувшись к Андре: — Этот, с позволения сказать, полковник просто неподражаем. Мы его взяли проводником, платим ему жалованье, а он соблаговолил произвести меня в капитаны, тогда как сам неизвестно почему именуется полковником. Нечего сказать, хорошая штука американская демократия!

— Но, капитан… — настаивал янки.

— Просто Фрике, без звания, титула и дворянских приставок, — прервал его парижанин.

Ковбой явно не понимал, как можно пренебрегать столь почетным званием, но все-таки согласился:

— Хорошо, пусть мистер Фрике. Должен признать, что хитрость этих прохвостов вы разгадали.

— Господин Андре, — попросил Фрике, — вам нет равных в стрельбе из карабина. Может быть, попытаетесь «достать» одну из лошадей? До тех, что в центре, всего лишь метров шестьсот…

— Готов доставить тебе удовольствие и поддержать честь нашего знамени, — ответил молодой человек и, не слезая с седла, вскинул к плечу винчестер.

Секунды две Андре целился, затем из ствола вырвался легкий дымок и грянул выстрел. Белая лошадь, на которую указывал Фрике, дернулась, взвилась на дыбы и тяжело рухнула на колени. Всадник, прятавшийся за конем, оказался на земле. Укрывшись позади бившейся в агонии лошади, он несколько раз выстрелил.

— Черт возьми! Неплохо, господин Андре! — с энтузиазмом воскликнул Фрике.

— Браво, майор! — сказал ковбой, искренне восхищаясь необычайной меткостью Андре.

— Ба! — заметил Фрике. — Полковник опять за свое. Вот вы уже и майор! Раз уж вам, полковник, это ничего не стоит, почему бы не произвести господина Андре сразу в генералы? Все-таки он руководитель нашей экспедиции. К тому же вы хоть и полковник, вряд ли сможете выстрелить столь же успешно!

Ответить на колкости Фрике американец не успел.

Индейцы, поняв, что обнаружены, издали яростный боевой клич, уже не прячась, с цирковой ловкостью взлетели в седла и с воинственными воплями бросились вперед, потрясая оружием.

Не желая ввязываться в бой с противником, имевшим шестикратное превосходство в численности, трое друзей развернулись и устремились назад, в прерию. Индейцы были вооружены очень хорошо. Увидев в руках краснокожих винчестеры, Фрике удивленно заметил:

— Вот так штука! Похоже, славные времена луков и кремневых ружей миновали. Что за странная идея — вооружить индейцев многозарядными карабинами да еще снабдить патронами к ним! Неудивительно, что их воины доставляют столько хлопот американцам.

Трое белых рассчитывали на выносливость своих лошадей и полагали, что сумеют сохранять отрыв от преследователей еще часа четыре. Четырех часов было достаточно, чтобы достичь лагеря, где оставалась тяжелая повозка с провизией и снаряжением, сменные лошади и семь человек, нанятых, как и полковник, для долгого путешествия через прерию и охоты.

Прибавив скорости, трое всадников могли добраться до лагеря еще быстрей. Тогда соотношение сил стало бы один к двум и белые без труда отразили бы нападение.

Полковник скакал впереди. Он спокойно вел своих спутников через океан трав и цветов, уверенно держась знакомой дороги.

Индейцы не отставали. Они жестоко настегивали лошадей и значительно сократили разрыв. Впрочем, это не пугало ковбоя и французов — лагерь близко и помощь вот-вот придет. Они уже у цели…

Но что это? Никто не встречает… Полная тишина… Ни людей, ни лошадей… Только тяжелая повозка возвышается посреди потухшего пожарища. А индейцы приближаются!

Охваченные недобрым предчувствием, охотники подъехали ближе и не смогли сдержать крика ужаса — жуткое зрелище открылось их взору…

Побоище. — Надгробное слово. — Белые и краснокожие. — Будущее индейцев. — После грабежа. — Резервация [14] Кер-д’Ален. — Бизонья трава. — Пожар в прерии. — Смерть в огне или пытки? — Пелуз-Ривер. — Окружение справа. — Перестрелка. — Окружение с тыла. — Андре принимает командование. — Через пламя.

Дюжина койотов [15] с окровавленными мордами, не испугавшись внезапного появления всадников, неохотно оторвалась от ужасного пиршества. Грифы беспрерывно кружили над грудой мертвых тел, не набрасываясь на добычу: страх пересиливал жадность. Чудовищно изуродованные трупы шестерых мужчин лежали близ потухшего костра в траве, покрытой бурыми пятнами.

По-видимому, несчастных застигли врасплох, они даже не оборонялись. Все получили удары сзади, когда, расположившись на земле, намеревались поесть. С жертв сняли скальпы, и ободранные черепа бледно-розового цвета являли собой жуткую картину. Койоты рвали клыками лица убитых, так что узнать, кто есть кто, было абсолютно невозможно.

Полковник перебросил во рту табачную жвачку, далеко сплюнул и глухо пробормотал:

— Черт возьми! Негодяи неплохо потрудились. Не пойму только, как это настоящие жители Запада позволили перерезать себя, как телят? Постойте, а где же седьмой?