— Или же…

— Или же попадем в руки краснокожих, что еще хуже.

— Ну да… я читал… так называемый столб пыток. Вероятно, это не очень забавно…

— Не смейтесь, молодой человек! — сердито прервал ковбой. — Я видел, как моих друзей привязали над костром… Индейские женщины отрезали у них фаланги пальцев одну за другой и отдирали лоскуты кожи… А воины тем временем горланили песни.

— Если певцы фальшивили, наказание, должно быть, становилось невыносимым.

Вместо ответа полковник косо взглянул на Фрике. Молодой парижанин невозмутимо продолжил:

— Черт побери! Вы с таким удовольствием расписываете таланты милых индейцев, что я просто восхищен ловкостью этих дикарей. Но у меня сложилось впечатление, что общественные отношения они воспринимают достаточно своеобразно. Думается мне, что обязательное бесплатное образование пошло бы им на пользу.

— Смейтесь, смейтесь. Хорошо смеется тот, кто смеется последним.

— Вижу, вам не нравится, что я шучу, когда вы рассказываете замогильные истории. Но мы, французы, умеем смеяться и перед лицом смертельной опасности. Мужественный человек не обязательно должен быть мрачным. У каждого свои манеры, правда, господин Андре?

Андре улыбнулся, привстал на стременах, послюнил палец и поднял его вверх, как делают моряки, определяя направление ветра.

— Пожалуй, полковник прав, — заметил он, — трава действительно горит. Мы не видим дыма, так как ветер нам в спину. Думаю, очаг пожара — впереди. Как вы считаете, полковник?

— Вы правы, майор. Впереди — горящие прерии, позади — краснокожие. Мы здорово влипли.

— Что будем делать?

— Надо во что бы то ни стало достичь вон той голубоватой линии на горизонте. Если не ошибаюсь, это деревья на берегу Пелуз-Ривер. До них мили четыре.

Тут раздался какой-то странный звук, похожий на шум наступающего прилива или, точнее, на шум реки, запруженной внезапным обвалом. Тонкие струйки беловатого дыма поднялись над равниной, как раз между беглецами и берегом реки на горизонте.

Минут за десять в той стороне возникло около тридцати очагов огня. Странная и тревожная закономерность: костры располагались на одной линии, примерно на одинаковом расстоянии друг от друга. Разгоревшись как следует, огонь полностью отрежет охотникам путь на север, к Пелуз-Ривер.

— Ну вот, мистер Фрике, что вы на это скажете? — ехидно спросил полковник.

— Что тут скажешь! Индейцы поставили перед нами огненный заслон, и до реки нам не добраться. А они тем временем вернутся назад через прерию и зайдут нам в тыл, чтобы заставить отступить к линии огня. Нам остается или проскочить через пламя, или прорваться по трупам этих негодяев, что скачут за нами.

— Точно. Только краснокожих уже не два десятка, а куда больше. Сообщники этих негодяев все время были рядом. Они заранее сговорились и по первому сигналу начали действовать. Теперь нас преследуют сотни две головорезов, разделившихся на три группы. Вскоре мы узнаем, что нам грозит. Пересечь прерию и выйти к Пелуз-Ривер практически невозможно. Давайте попытаемся сначала проскользнуть вправо.

Охотники пришпорили коней и освободили от ремней винчестеры, чтобы при появлении врага немедленно открыть огонь Они не проскакали и десяти минут, как заметили на гребне холма полсотни всадников. Завидя белых, индейцы издали яростный крик и с изумительной точностью образовали линию атаки, рассредоточившись направо и налево.

— Ну, так и есть! — проворчал американец. — С этой стороны путь к отступлению отрезан.

Он резко натянул поводья, выхватил карабин, прицелился и выстрелил с расстояния в четыреста метров. Великолепная белая лошадь взвилась на дыбы и рухнула, придавив всадника.

— Промазал! — воскликнул ковбой.

— Как?! — удивился Фрике. — Вы недовольны? Выстрел, черт возьми, неплох, такой не каждому удается!

— Да я не лошадь хотел свалить! — ответил янки, и откровенная ненависть прозвучала в его голосе. — Я бы дал десять выстрелов, чтобы продырявить хоть одного из этих краснокожих хорьков.

Фрике и Андре тоже выстрелили по линии всадников. Индеец, в которого целился Андре, упал под ноги лошади, а тот, кто был мишенью Фрике, выпустил поводья и откинулся на круп коня.

— Браво, майор! Совсем неплохо, капитан! — похвалил американец своих спутников.

Индейцы, что бы там ни говорили, стрелки слабые. Убедившись в меткости противника, они стали осторожнее. Всадники вновь укрылись за лошадьми и замедлили скачку, сохраняя, однако, линию атаки.

— Под огнем целого отряда нам, похоже, не пройти, — заметил Андре, досылая новый патрон в патронник.

— Попробуем проскочить слева, — заявил ковбой, разворачиваясь.

Они не проскакали и трехсот метров, как из высокой травы вынырнула еще одна группа индейцев и рассредоточилась в том же порядке, что и первая.