— Слишком белый, — решил Брэм.

— Слишком маленький, — добавила Хильда.

— Но он невероятен! — воскликнул я. — Какой вид! Какой он огромный! Какой… что с ним не так?

— Место. Это Бруклин. — Бриджит не смотрела на своего жениха. — Никто не женится в Бруклине.

Уинфилд взглянул на свою жену с любовью, явно вспоминая собственную свадьбу. Наверное, она была весьма скромной — тогда он еще не был богат. Вряд ли это их волновало тогда, но сейчас они хотели обеспечить самые дорогие капризы младшей дочери.

Лидия улыбнулась и что-то прошептала Дамону, который не обращал на нее внимания. Ей было все равно, где выходить замуж. Поскольку нам предстояла сомнительная церемония соединения двух «счастливых» пар одновременно, она великодушно предоставила выбор сестре. Сазерленды принадлежали к епископальной Церкви, по крайней мере формально, но ни моя, ни Дамона конфессиональная принадлежность или отсутствие таковой никого бы не смутили. Не было проблем и с выбором церкви для церемонии — семейная часовня. Очень роскошная семейная часовня. Бриджит в этом вопросе была очень современной.

— Зачем тогда мы рассматриваем особняки с видом на Проспект-парк, — поинтересовалась Маргарет, — если Бруклин нас не интересует?

— Мне понравился тот, с романскими арками, — вмешался я, надеясь избавиться хоть от этой части хлопот.

— Боюсь, что нет, братишка. — Дамон взял меня за плечо. — Осталось всего четыре. Возвращаемся на Манхэттен.

Мы спустились по крутой деревянной старомодной лестнице на первый этаж, поблагодарили дворецкого и отправились к пристани фултонского парома, который должен был перевезти нас к каравану карет, предназначенных для долгого путешествия по городу.

— Отличное место, чтобы поставить кафе с мороженым, — задумчиво изрекла Лидия.

— Ты хочешь мороженого? — спросил Дамон, как будто у четырехлетней.

Хотя находиться рядом с Бриджит было мучительно, так меня раздражало все, что она говорила, постоянно ждать, что Дамон выкинет что-нибудь ужасное, было еще хуже. Потому что Дамон обязательно сделает что-нибудь ужасное, как только ему надоест играть во внимательного жениха. А его терпения хватит ненадолго — он любит только те игры, где можно делать ставки.

— Да, — сказала Лидия. — Но здесь нет мороженого. А должно быть.

— Не беспокойся, — влезла Бриджит, стремясь вставить в беседу что-нибудь умное, — скоро здесь будет огромный мост, везде будет тень, а места хватит только на грузовые повозки и вонючих лошадей.

Брэм — источник этой информации — покачал головой:

— Нет, Бриджи, здесь будет прекрасное освещение. Посмотри, где сейчас солнце…

Я оперся о поручень, изучая нашу маленькую экспедицию. Девушки напоминали картинку — четыре красавицы, раскрасневшиеся от солнца и прогулки, ленты на шляпках развеваются, юбки обвиваются вокруг бедер под легким ветром с моря. Они были хороши — на мгновение я даже забыл, в какой ситуации оказался. Маргарет купила у мальчишки газету, чтобы почитать в дороге. Для лодочной прогулки день был отличный, и, против ожидания, Ист-ривер не порождала во мне отвращения, которое до сих пор вызывала бегущая вода. Бриджит спустилась вниз, не желая сидеть на солнце, — учитывая мое положение, это было как минимум смешно. Я расслабился впервые за день, подставив лицо солнцу, — благодаря средиземноморским корням моя кожа легко покрывалась здоровым бронзовым загаром.

А потом рядом плюхнулась Маргарет.

— Вы кажетесь разумнее второго жениха, — резко сказала она, — чего вы хотите от нашей семьи? Денег? Доли в бизнесе? Чего?

Я внутренне застонал.

— Вам придется мне поверить. — Я поймал взгляд ее голубых глаз. Не применяя Силу, я заставил свой голос звучать как можно искреннее. Взял ее руки в свои — поступок дерзкий, но мне было необходимо, чтобы она меня поняла. — Меня не волнует богатство Бриджит. Мне важны безопасность и процветание вашей семьи. Я клянусь вам чем угодно.

— Это проблема. Я не знаю, чего стоит ваше слово. Я не знаю вас. Никто вас не знает. — Маргарет вздохнула и сняла шляпку. — Это так… странно. Я понимаю, почему вы нравитесь Бриджит, вы недурны собой и хорошо воспитаны.

Я в замешательстве опустил глаза.

— Но на самом-то деле мы ничего о вас не знаем. Ни бумаг, ни фактов — просто беглец с юга? Мы говорим о Бриджит. Она уговаривала отца отвезти нас в Европу, чтобы она могла пленить короля, принца или, как минимум, герцога. Кто-то не королевской крови ей не подходит. А вы — не обижайтесь только — очень далеки от королевской семьи.

— Ну, Лидия заполучила графа.

— Да, — задумчиво сказала Маргарет. Посмотрела на меня, заправила за ухо выбившуюся черную прядь. — А насчет Дамона де Санга…

Я вздрогнул, пытаясь сохранить невинный вид.

— Что вы о нем думаете? Вы… неожиданно сблизились после двойного объяснения в любви.

Я посмотрел на юг, где Гудзон и Ист-ривер сливались, становясь морем. Я забыл о городе, не смотрел на него. Солнце заливало белым и розовым светом древние воды.

Как рассказать ей обо всем, не подвергая ее опасности? Она кажется единственным разумным человеком в семье. Я снова вспомнил о Катерине и подумал, что моей семье следовало быть более настороженной.