— Он там, в малой гостиной.

— Хорошо, — раздался в ответ более молодой голос. — Ждите моих дальнейших приказаний.

Доктор каким-то образом догадался, что в комнату вошел новый, неизвестный ему человек. Чьи-то руки сняли повязку с его головы, и господин Бонантейль вздохнул свободнее. Стоит ли говорить, что пленник сразу же поспешил окинуть комнату взглядом. Роскошь, присутствовавшая во всем, свидетельствовала о богатстве и художественном вкусе хозяина жилища. Но все внимание доктора быстро переключилось на человека, стоявшего перед ним.

Это был высокий мужчина, одетый в великолепный черный костюм строгого покроя; тонкая сорочка отливала белизной; изящные руки выдавали аристократическое происхождение. Что касается лица этого господина, то его скрывала черная бархатная маска. Все, что можно было видеть, — это белый лоб, на котором еще не было морщин, и округлый широкий подбородок. Из всего этого доктор тотчас заключил, что незнакомец хорошо сложен и молод. Как видно, господин Бонантейль отличался большой наблюдательностью. Лицо его приняло обыкновенное выражение, и он заговорил первым:

— Ну что же? Я жду.

Молодой человек, по-видимому, углубившийся в свои размышления, вздрогнул, словно его внезапно разбудили.

— Вы и есть доктор Бонантейль? — спросил он.

Это был тот же голос, который доктор слышал в соседней комнате.

— Точно так, — ответил пленник.

— Я очень извиняюсь, — сказал незнакомец, — за этот странный способ, к которому мне пришлось прибегнуть…

Доктор, закинув ногу на ногу, быстро прервал молодого человека:

— Боже мой, к чему эти формальности? Я не дитя и читал несколько романов, к тому же я знаю жизнь. Нетрудно догадаться, что в этом доме есть существо, нуждающееся в моей помощи. Я хотел бы вам заметить, что было бы более прилично, принимая во внимание мой возраст и положение, явиться ко мне в дом и там попросить меня о помощи. Моя честь и профессиональный долг стали бы вам лучшими гарантиями, чем все эти таинственные меры. Но что сделано, то сделано. Я буду вам очень признателен, если вы задержите меня ровно настолько, насколько это будет необходимо. А теперь я к вашим услугам.

Все то время, пока доктор говорил, молодой человек не мог скрыть своего нетерпения, но он невольно подчинился авторитету и строгости доктора Бонантейля.

— Вы не знаете причин, которые заставили меня поступить подобным образом. Перед таким человеком, как вы, я должен был извиниться, что я и сделал. Обстоятельства вынудили меня…

— Вы уже сказали это, — тихо заметил доктор. — Не будем терять время на бесполезные прения. К делу, пожалуйста, к делу…

— Прежде чем я начну говорить о нем, я должен потребовать от вас…

— Чего же?

— Сохранения тайны. Поклянитесь мне честью, что никогда и никому не откроете приключений этой ночи…

Доктор Бонантейль резко поднялся и, скрестив на груди руки, произнес:

— Когда вы, наконец, закончите со своими предисловиями? Если я откажусь дать клятву, вы что же, прикажете убить меня? Не думаете ли вы меня запугать?

Юный авантюрист составил ошибочное мнение о своем пленнике. Бонантейль во время долгих путешествий так часто подвергался всякого рода опасностям, что привык к ним, и в такие моменты, вместо того чтобы бояться, он, напротив, становился храбрее. Еще немного, и он вовсе отказался бы помогать в таких условиях. Молодой человек с достоинством проговорил:

— Я мог бы довольствоваться и простым обещанием с вашей стороны, если бы дело касалось меня одного, но речь идет о спасении другой… другой личности…

— Женщины, не правда ли? Я так и думал. Ну, довольно разговоров! Мужчина или женщина — не важно. Если человек страдает или его жизнь в опасности, человеколюбие предписывает мне исполнить долг.

— Однако, клянусь честью, если вы скажете кому-то хоть слово о том, что вы увидите или услышите здесь, несчастья не миновать.

Бонантейль, пожав плечами, проговорил:

— Какие громкие слова! Давайте покончим с этим. Повторяю вам, что вы не получите от меня другой гарантии, кроме уважения, которое я питаю к своей профессии.

Молодой человек после минутного колебания сказал:

— Есть еще кое-что… В настоящем случае речь идет о расстройстве умственных способностей. Сможете ли вы определить, как лечить такую болезнь, и отвечать на вопросы, не видя лица больной?

— Нет. Все дело в болезни: расстройство и беспорядок в мыслях отражаются именно на лице и в глазах пациента.