Продолжая разговаривать, она подошла к лошади и стала укорачивать стремена.

— Что вы делаете? — спросил Крис.

— Я поеду на Долли.

— Нет, вы этого не сделаете, — проговорил он. — Это было бы плохим воспитанием для лошади. Я непременно должен поехать на ней.

Но теперь это была слабая и покорная лошадь. После перенесенного припадка бешенства она покорно подчинялась седоку, время от времени нервно вздрагивая.

— Я чувствую себя совершенно разбитой и хочу только книжку стихов и гамак, — сказала Льют, когда они приехали в лагерь.

Это был летний лагерь, раскинутый уставшими от городской жизни людьми среди высоких хвойных деревьев, через которые яркое летнее солнце бросало золотые лучи. Вдали от главного лагеря стояли палатка-кухня и палатки для прислуги, а между ними большая столовая под открытым небом. Это была площадка, окруженная высокими деревьями, листья которых задумчиво шептали о чем-то.

— Бедная Долли, она совсем больна, — сказала Льют вечером, после того как она и Крис еще раз осмотрели лошадь. — Но вы, к счастью, не получили серьезных повреждений, Крис. И этого уже достаточно для одной маленькой женщины, чтобы быть благодарной судьбе. Я думала, что знаю, но в действительности узнала только сегодня, как много вы значите для меня.

— Мои мысли были с вами, — ответил Крис и почувствовал легкое пожатие руки, которая лежала в его руке.

Льют приблизила свое лицо к его лицу, и губы их встретились.

— Покойной ночи, — сказала она.

— Милая, милая Льют, — произнес он нежно и ласково, когда она исчезла в тени.

— Кто поедет сегодня за почтой? — раздался женский голос из-за деревьев.

Льют закрыла книгу, которую читала, и вздохнула.

— Мы сегодня не поедем верхом, — ответила она.

— Поручите мне — я поеду, — предложил Крис. — Вы оставайтесь здесь, а я съезжу и вернусь очень скоро.

Она покачала головой.

— Ну, кто же поедет за почтой? — снова раздался голос.

— Где Мартин? — крикнула Льют в ответ.

— Я не знаю, — отозвался голос из-за деревьев. — Я думаю, что Роберт послал его куда-нибудь, а впрочем, не знаю наверное. Но здесь никого не осталось, кроме Криса и тебя. Поезжайте; после поездки пообедаете с аппетитом, а то ты лежишь в гамаке целый день. Дяде Роберту нужно привезти газеты.

— Ну, хорошо, тетя, мы едем! — крикнула Льют, выпрыгивая из гамака.

Через несколько минут, в костюмах для верховой езды, они оседлали лошадей и поехали по большой дороге, залитой полуденным солнцем. На перекрестке они свернули к городку Глен-Эллен. Городок спал под солнцем, и сонный почтмейстер с трудом раскрыл глаза, чтобы собрать им пакет писем и газет.

Через час Льют и Крис свернули с большой дороги на тропинку, ведущую по крутому берегу к воде, чтобы напоить лошадей, прежде чем вернуться домой.

— У Долли сегодня такой кроткий вид, точно она начисто забыла о вчерашнем, — сказал Крис, когда они ввели своих лошадей в бурлящую воду. — Посмотрите на нее!

Долли насторожила уши, прислушиваясь к шороху перепела в чаще. Крис нагнулся и почесал ее за ушами. Долли явно выразила удовольствие и потерлась головой о плечо Бена.

— Точно котенок, — заметила Льют.

— Однако я никогда не смогу вполне поверить ей, — сказал Крис, — она подорвала мою веру своей вчерашней безумной выходкой.

— Ну, конечно, я понимаю, что вы должны чувствовать себя безопасней на Бене, — засмеялась Льют. — А странно, моя уверенность в Долли нисколько не поколебалась. Но я не хотела бы видеть вас на ее спине. С Беном у вас полное согласие. И как он красив! Посмотрите на его шею! Он будет так же умен, как Долли, когда достигнет ее возраста.

— Ну, разумеется, — засмеялся Крис, — Бен не в состоянии предать меня.

Они повернули лошадей и выехали из ручья. Долли остановилась, чтобы смахнуть носом муху, прилипшую к ее колену, а Бен обогнал ее и выехал на узкую тропинку. Дорожка была так узка, что повернуть было трудно, и Крис пустил лошадь вперед. Льют, следуя за Беном на своей лошади, смотрела на крепкую шею Криса и на его широкие мускулистые плечи.

Вдруг в ужасе она дернула мундштук. Она ничего не успела ни сказать, ни сделать, так быстро все произошло. Тропинка вилась по крутому откосу, внизу и вверху были почти отвесные скалы. Тропинка была так узка, что по ней едва могла пройти лошадь. И вдруг Бен завертелся на месте, затем подскочил и упал на спину.

Все это произошло так неожиданно, так мгновенно, что седок был захвачен врасплох. Он не успел соскочить на тропинку. Он успел сделать только одно — сбросить стремена и в то же мгновение спрыгнуть на камни ниже тропинки футов на двенадцать. Он устоял на ногах и, подняв голову, увидел, как сверху на него падает лошадь.