— Я тоже буду покупать тебе лекарство!

— Правда? — удивилась Мэнди и посмотрела на Майка долгим взглядом, как будто увидела впервые.

— Значит, ты тоже добрый, — сказала она. — Потому что, если у меня не будет лекарства, я не сумею летать… А для меня это очень важно.

Мэнди сняла платье и трусики и начала рыться в своем чемоданчике.

— Сейчас, Майк, скоро я буду готова полететь с тобой, — сказала она, заготавливая себе раствор. Майк как зачарованный следил за ней, и временами ему казалось, что все это происходит с ним во сне. Он уже не мог сказать, с какого момента он провалился в этот сон, однако слова Мэнди звучали откуда-то издалека, и от них, как от брошенных в воду камней, расходились большие круги.

Игла вонзилась в огрубевшую вену девушки, и нужное для полета топливо скользнуло в кровь. Мэнди отложила шприц, помассировала место укола и, подойдя к Майку, улыбнулась ему:

— Мы полетим вместе, Майк, хочешь?

— Д-да, — ответил тот, и даже собственный голос показался ему чужим.

— Вместе нам будет очень хорошо, — продолжала говорить Мэнди, одновременно помогая Майку раздеться.

— Да, хорошо, — словно болванчик отвечал он.

— А теперь иди ко мне, Майк… Иди ко мне, Майк… Иди…

Майк пытался анализировать, что с ним происходит, однако волны наслаждения прокатывались по нему от макушки до пяток, и он слышал лишь тихое постанывание Мэнди и скрип старой кровати.

Потом он отдыхал, а Мэнди улыбалась и говорила о том, как здорово, что они летают вместе.

— С Лозмаром было не так, — рассказывала она. — Он был очень тяжелый, и я летала одна… И еще он иногда кусал меня за грудь и оставались синяки.

«Хорошо, что я его убил», — подумал Майк.

— А еще к Лозмару приходил другой дядечка, и он меня очень-очень хотел, а Лозмар на него за это злился.

— Как его звали?

— Карсон, — ответила Мэнди и, улыбнувшись, добавила: — Карсон, который живет на крыше.

— Чего? На какой крыше? — не понял Майк. — Я знаю этого Карсона, и живет он в «Хризантеме». Он сволочь!

Майк чувствовал, как к нему снова возвращается жгучая ненависть ко всем мужчинам, которые хотели, хотят или будут хотеть Мэнди. А еще его шокировала та детская наивность и непринужденность, с какой она говорила: «Этот дядечка меня очень— очень хотел». У Майка складывалось впечатление, что если бы этот дядечка по-хорошему попросил и добавил слово «пожалуйста»…

Впрочем, довершить эту ужасную картину в своем воображении Майк не успел, потому что Мэнди снова увлекла его в водоворот опустошительного полета. Потом был отдых и новый полет…

Так продолжалось довольно долго, и лишь под утро Майк получил передышку. А через пару часов, когда он уходил в офис к Либнеру, Мэнди выглянула из-под одеяла и сказала ему вполне трезвым, как показалось Майку, голосом:

— Я тебя люблю, Майк. Я тебя очень люблю.

Сидя в кресле, Майк дремал и улыбался Мэнди во сне. Все тревоги последних дней казались ему очень далекими, он был по-настоящему счастлив.

— Эй, проснитесь! Проснитесь же, Майк! — пожарной сиреной завопил вдруг Отто Либнер и стал трясти Майка за плечо.

— Стоп! — воскликнул Майк, выпучивая глаза и вскакивая со стула. Он озабоченно ощупал куртку, словно проверяя ее цельность, и посмотрел на банкира: — Что случилось?

— Боевики компании, сэр, — сообщил дежуривший возле окна секьюрити.

— Да, их там целая армия! — снова завопил Либнер. — Да они нас в порошок сотрут, и зачем я только согласился на эту авантюру? Клевал бы себе по крошечке и всегда был бы сыт, а теперь…

— Спокойно, мистер Либнер, — приказным тоном остановил его Майк и подошел к окну. — Мне знакомы эти люди, и я ждал, что они здесь появятся.

— Их не сдержать, сэр, у них с собой гранаты, — тихо заметил охранник.

— Ничего, им нужен только я. Включите механизм — пусть ворота откроются. Я выйду с ними поговорить.

— Как скажете, сэр, — ответил рослый секьюрити и с сомнением посмотрел на худенького подростка. А Майк еще никогда не чувствовал себя более уверенно, чем сейчас. Должно быть, виной тому была бессонная ночь, он просто был не в состоянии оценить масштабы опасности.

Майк вышел из подъезда и на мгновение остановился, оглядывая небольшую площадь, на которой толпилось с полсотни вооруженных людей. Но Майк их действительно не боялся. Во-первых, он принял все необходимые меры, о которых вычитал в умных книгах, а, во-вторых, в пятидесяти метрах от площади, за бетонным бордюром, прятался Гвинет с пулеметом.