–У них сегодня назначена встреча.

–С кем? – Впрочем, какая разница; а если он и поинтересовался, то лишь из любопытства, не более того. Лаки бросил взгляд через накуренное помещение – туда, где в углу Лен Берк о чем-то ожесточенно спорил с Перри Дагуа. – С ним?

Мутон покачал головой:

–Нет. С одним большим начальником с буровой, он тут ошивался уже какое-то время. А с ним еще двое. Но потом им позвонили, и они вышли, а когда вернулись, то улыбались, как аллигаторы, и принялись разбрасываться деньгами. Незадолго до того, как ты сюда пришел. А как увидели тебя, так тотчас выскользнули через боковую дверь.

–И что?

В ответ толстяк пожал плечами и закатил глаза. Затем, порывшись, вытащил из кармана фартука сложенную купюру и сунул ее Лаки под нос, как будто предлагал понюхать.

–Эту бумажку они даже оставили в качестве чаевых официантке. Туанетта показала ее мне, потому что ей ни разу не давали таких больших денег. Она едва в обморок не грохнулась. – Скитер презрительно фыркнул. – Двадцать долларов. Это надо же!

Лаки раздраженно посмотрел на двадцатидолларовую купюру. Та была новенькой и хрустящей. Такие обычно носит в бумажниках солидная публика. Насколько ему было известно, такое отребье, как Уиллис, таскало в карманах лишь замусоленные бумажки – под стать грязным делишкам, которые они проворачивали. И если Уиллис оставил официантке хрустящую двадцатидолларовую банкноту, то можно было только догадываться, откуда она взялась, и наверняка не одна. Судя по всему, ему в лапы приплыла изрядная сумма денег, иначе откуда такая не свойственная ему щедрость? Ведь ни для кого не секрет, что Джин Уиллис редкостный скупердяй.

–Туанетта утверждает, что у него их была целая пачка толщиной с хвост аллигатора. Лично я крайне сомневаюсь, что он заработал эти деньги продажей Библий. К тому же его не было здесь с той самой ночи, когда ты продырявил его лодку, чтобы он не крал у людей их лангустов. Кто-то платит ему немалые денежки… – Мутон пожал плечами и в очередной раз вытер потный лоб. – Сдается мне, здесь что-то нечисто. А ты что скажешь?

Лаки уставился на двадцатидолларовую банкноту и даже машинально потер ее между пальцами. По всей видимости, это был расчет за лесной пожар. Но если это так, то Уиллис и Перре были бы здесь, попивая разбавленный виски или играя в карты в задней комнате. Нет, это плата за что-то еще – нечто такое, чем они занимаются в данную минуту.

–Ты, часом, не в курсе, что они замышляли?

Скитер нахмурился и покачал головой:

–Одно могу сказать: ничего хорошего. Уиллис что-то там говорил, что у него свидание с одной дамочкой. Я тогда не придал значения его словам. Подумал, что он врет. Потому что какая женщина, если она в своем уме, станет с ним встречаться?

Шелби, сделал вывод Лаки. Серена права. Ее сестра вряд ли сама устроила бы пожар. Уж слишком грязная эта работа, слишком тяжелая. Шелби сочла бы ее ниже своего достоинства. А вот нанять кого-то, кто бы взялся за такую грязную работенку, – это всегда пожалуйста. И вот теперь она платила этим мерзавцам за что-то еще.

–Они выскользнули отсюда и направились к воде, – добавил Скитер и, качнув головой, усмехнулся. В глазах его мелькнул огонек. – Ты, приятель, тогда неплохо проветрил Уиллиса. Сдается мне, ему никогда не залатать всех тех дыр, что ты в нем оставил.

Блондинка, которая, на их счастье, в течение нескольких минут хранила молчание, услышав имя Уиллиса, встрепенулась и навострила уши. Она подалась вперед, ближе к Скитеру. При этом вся изогнулась, чтобы Лаки мог в очередной раз оценить размер ее бюста.

–Вы знаете Проныру Джина? Вот уж кто сукин сын, каких свет не видывал.

С этими словами блондинка откинула голову назад и хохотнула, вернее, заржала, как лошадь.

Лаки медленно повернул голову. В глазах его мелькнул нехороший блеск, который заставил не одного посетителя бара отодвинуться чуть подальше. Блондинка же лишь подмигнула ему и расплылась в улыбке.

–А ты откуда знаешь Уиллиса, chere? – вкрадчиво поинтересовался Лаки.

–Ну, я его знаю как облупленного, – ответила блондинка и, в очередной раз издав ржание, хлопнула Лаки по руке. – Это он отправил меня к тебе, красавчик. Сказал, что тебе наверняка нужна женщина, потому что твоя собственная собралась в далекое путешествие. – С этими словами она одарила его своей самой ослепительной улыбкой и положила руку ему на бедро. – Напомни мне потом, чтобы я не забыла его поблагодарить.

Внутри Лаки все окаменело. Он пробормотал по-французски молитву и, вцепившись пальцами в край столешницы, медленно, покачиваясь, словно пьяный, поднялся с места.

Моторка неслась по болоту со скоростью, которая не сулила ничего хорошего даже среди бела дня. Русло полно коряг и сломанных веток, стволы кипарисов скрыты высокой водой. Однако Лаки прибавил газу и, повернув руль сначала вправо, а затем влево, легко обогнул торчащее из воды бревно. Взгляд его был устремлен вперед, чтобы вовремя заметить очередное препятствие. Болото он знал как свои пять пальцев. Все, что ему было нужно, – это нарисовать в голове маршрут и успеть за считаные секунды увернуться от очередной коряги.

Из бара он выскочил, словно преследуемый дьяволом. Запрыгнув в пирогу, замешкался лишь на мгновенье, чтобы схватить сумку, после чего завел мотор и устремился вперед. Сейчас на нем были очки ночного видения, позволявшие более-менее четко видеть окружавшие его заросли, потому что скорость, на которой его моторка летела по протокам, превращала все вокруг в смазанное пятно. В кобуре была верная 9-миллиметровая «беретта». Лаки, пожалуй, предпочел бы ружье, но такового он в пироге не хранил, а времени, чтобы захватить его с собой, у него не было.