Трудность задачи заключалась в таком подборе угла наклона для оси каждой сферы и в выборе такой скорости вращения для каждой из них, чтобы сочетание их образовало движение, которое из центра всей системы выглядело бы так, как наблюдаемое с Земли движение планет на небосводе.

Эвдоксу удалось объяснить многие явления, наблюдаемые на небосводе. Однако был и крупнейший недостаток, к тому же неустранимый. Если бы мир был устроен по Эвдоксу, то расстояния между Землей и каждой из планет должны были бы оставаться всегда одинаковыми и видимая величина планет, следовательно, также строго неизменной. Но это явно не соответствовало тому, что наблюдалось на небе.

Этот порок, очевидно, свойственный всякой системе концентрических сфер, и заставил древних астрономов покинуть путь Эвдокса и искать решения в построениях, гораздо более сложных.

Аристотель все же уложил все свои «умозрительные идеи» о мироздании в рамки Эвдоксовой конструкции, увеличив лишь количество сфер до пятидесяти шести.

Подобно Платону, Аристотель рассматривал мир как замкнутый шар, вне которого нет «ни места, ни пустоты, ни времени». Нет и движения. Вселенная Аристотеля построена в виде концентрических оболочек. В центре мира — неподвижный земной шар.

Аристотелю принадлежит возведение простой «очевидности» равномерного и кругового движения небесного свода в некую непререкаемую и изначальную «истину» — якобы присущее всякому небесному телу свойство двигаться только равномерно и только по замкнутому идеальному кругу. Эта идея держала в плену человеческую мысль почти два тысячелетия. Из ее тенет не мог вырваться и Коперник. И только точные наблюдения Кеплера позволили сдать ее, наконец, в архив великих заблуждений человеческого разума.

Аристотель рассматривал геометрические сферы Эвдокса как физическую реальность. Всякая сфера передавала свои движения следующей, находящейся внутри нее. Сфера Луны разделяла две коренным образом различные области вселенной: подлунный и надлунный миры. Под Луной было царство прямого движения и четырех «подлых» — низших, подверженных непрестанному изменению элементов. Над Луной парил эфир, совершеннейший пятый элемент, способный к единой лишь перемене — места.

Все же возобладавшие надолго идеи о мироздании Платона и Аристотеля не могли, видимо, приостановить исканий мысли древних в иных направлениях. Побуждали к этому явные логические и физические несуразности учения Аристотеля: если небесные сферы реально существуют, как могут они совершать столь стремительные суточные обороты? Если планеты движутся по концентрическим кругам вокруг центра — Земли, почему меняется их видимый размер?

Геоцентрическая система по Аристотелю.

Один из учеников Платона и Аристотеля, Гераклид из Понта,живший в IV веке до нашей эры, снова высказывает старое утверждение Экфанта и Гисета о том, что видимое ежедневное вращение неба есть в действительностилишь результат осевого вращения Земли в обратном направлении.

Но этот мудрый эллин излагает перед своими слушателями еще одну, совершенно новую и смелую мысль. Он дает свое объяснение странному, беспокоившему многих астрономов явлению: они никак не могли понять причины постоянной близости к Солнцу двух Планет — Меркурия и Венеры. Меркурий и Венера, видимые только на рассвете и при закате Солнца, никогда не отходят далеко от дневного светила, как то делают остальные планеты. Это явление не находило и не могло найти никакого объяснения в системе Аристотелевых концентрических кругов. В концентрической системе обязательно должны были бы образоваться положения, когда Солнце окажется по одну сторону Земли, а Меркурий или Венера — по другую. А при таком положении планета должна была бы усматриваться на части небосвода, противоположной Солнцу. В действительности же этого никогда не бывает.

И вот Гераклид, вопреки категорическому утверждению Аристотеля, уже ставшего непререкаемым авторитетом, высказывает догадку, что Венера и Меркурий обращаются не вокруг Земли, а вокруг Солнца, в то время как само Солнце по большему кругу обращается вокруг Земли. Таким образом, Гераклид сделал Солнце центром обращения двух планет. В истории развития человеческих представлений о вселенной это утверждение Гераклида трудно переоценить: сделан был первый шаг в сторону гелиоцентризма [77] .

Многие исследователи высказывают предположение, что ученики Гераклида вскоре распространили его идею и на другие планеты. Они заставили обращаться вокруг Солнца не только Меркурий и Венеру, но и Марс, Юпитер, Сатурн. А Солнце с пятью планетами, ставшими его спутниками, должно было, по этому построению, обращаться вокруг Земли. Таким образом, оказалась созданной новая и очень сложная планетная система: Земля продолжала пребывать в центре вселенной; она получала двух спутников — Луну и Солнце, а Солнце становилось центром обращения пяти собственных спутников.

Не. подлежит сомнению, что именно воззрения Гераклида и его последователей подготовили почву для учения Аристарха Самосского,жившего в начале III века до нашей эры. Аристарха с полным основанием называют «Коперником древности». «Аристарх Самосский,— говорит Энгельс, — уже за 270 лет до хр. эры выдвигал коперниканскую теорию о земле и солнце» [78] .

Вот что рассказывает о нем Архимед в книге «Счет песчинок»: