Покойный геофизик Мэрион Кинг Хабберт заслужил у специалистов по энергетике репутацию настоящего пророка. В конце сороковых, когда мир, казалось, купался в углеводородах, Хабберт предугадал, что нефтяное изобилие продлится сравнительно недолго. В 1956 году он сделал еще одно поразительное предсказание: добыча нефти на материковой территории США достигнет максимума к началу семидесятых, а затем начнется долгий спад. «Пик Хабберта», как назвали эту кривую, оказался абсолютно точен. И сегодня вариации его статистической модели используются для оценки «сроков годности» нефтяных месторождений во всем мире.

Долгосрочные прогнозы нефтяного рынка в семидесятые годы предсказывали длительный и непрерывный рост цен, который в конце концов вынудит основных потребителей к поиску альтернативных источников энергии. В реальности, как упоминалось в предыдущей главе, после периода искусственного дефицита и экономии топлива нефтяные цены сильно упали за два заключительных десятилетия XX века, а затем, в связи с ростом внутреннего потребления в огромных экономиках Китая и Индии, вновь резко пошли вверх.

Однако несколько десятков лет назад многим казалось, что в наши дни любые превратности топливных рынков будут значить не больше прошлогоднего снега. Индустриальный мир сделает выбор в пользу ядер-ной энергетики, и та станет снабжать нас электричеством — как замечательно выразился один тогдашний рекламщик — «слишком дешево, чтобы тратиться на счетчики». В 1969 году один из легиона оптимистов, литератор Стюарт Чейз, живописал мир XXI столетия, где мощные и безопасные атомные станции приведут к невиданному изобилию всех благ. И за двадцать лет до того, и еще лет десять спустя ответ на любое замечание о скудеющих запасах ископаемого топлива был один: «расщепление атома».

Ревнителей экологической чистоты, естественно, влекли гораздо больше так называемые возобновляемые ресурсы — солнечная, ветровая и геотермальная энергии, в особенности солнечная. В пятидесятые годы эксперты прогнозировали, что огромную площадь пустынь на западе США накроют фасетчатые панели солнечных батарей, откуда энергия будет распределяться по стране через усовершенствованные сети электропередач. Еще одним неисчерпаемым источником станут, как ожидалось, преобразователи энергии волн на океанской поверхности.

Главный недостаток этих технологий — в их высокой затратности, во всяком случае, в сравнении с ископаемыми углеводородами. Чтобы дать шанс инновациям и поощрить внедрение, правительства предлагают разработчикам субсидии и прочие финансовые стимулы. В то же время ветровые и солнечные энерготехнологии развиваются, дешевея с каждым годом без госдотаций. Если учесть сохранение высоких цен на нефть и всемирный бум борьбы с выбросами углекислого газа, не исключено, что альтернативные источники займут наконец достойное место в системе глобальной энергетики.

Или же не займут. Мировая добыча нефти, согласно основным экспертным оценкам, достигла возможного максимума в 2005 году, но ее «близкий родич», еще более «грязный» уголь, имеется по-прежнему в изобилии. Полвека назад геологи считали, что его запасы будут исчерпаны в ближайшие десятилетия, — и, как выяснилось, капитально заблуждались. Во многих странах за минувшее время найдены богатые месторождения. Три обладателя самых больших доказанных запасов каменного угля, они же крупнейшие потребители — США, Китай и Индия, — вполне могут рассчитывать, что этого добра им хватит на столетия вперед. Китай с Индией действительно строят опережающими темпами дешевые угольные ТЭС, чтобы покрыть свои стремительно растущие потребности в электроэнергии. Вряд ли кто из прогнозистов мог подумать на рубеже 1960-х, что в грядущем веке индустриальные страны будут полагаться во многом на тот же самый энергоноситель, с которым мир когда-то начинал промышленную революцию…

Жизнедеятельность современной цивилизации зависит не только от энергии, но и от множества видов металлического сырья; на выходе технологических цепочек, начинающихся с железа или платины, — небоскребы и автомобили, телевизоры и компьютеры. Долгие годы львиную долю этих благ поглощал индустриальный Запад, но вот, всего поколение назад, эксперты начали задаваться вопросом: что произойдет, когда люди в остальном мире начнут массово скупать машины и бытовую технику? Ответ был прост: к нашим дням многие важнейшие металлы попросту исчезнут с рынка.

Опубликованный в 1972 году доклад Римскому клубу «Пределы роста» содержал расчеты, показывавшие, в частности, что потребление различных металлов будет быстро расти с каждым годом. Даже с учетом прогресса горнопромышленных и заместительных технологий источники этих ресурсов иссякнут очень скоро. По некоторым оценкам, например, олово и серебро к настоящему времени должны были запредельно подорожать, а запасы меди и алюминия — сойти на нет.

Не приходится удивляться, что одним из самых громогласных агитаторов этой идеи был наш старый знакомый Пол Эрлих. В 1980 году он заключил историческое пари с экономистом Джулианом Саймоном на то, что в ближайшие десять лет вырастут цены хотя бы на один из пяти металлов в «согласованной корзине»: медь, олово, никель, хром и вольфрам. Когда настал срок, раскошеливаться пришлось Эрлиху: по всем позициям цены упали, по некоторым — даже очень заметно, и тенденция эта продолжалась вплоть до начала нынешнего века.

Как же так вышло, что технических приборов, машин и высотных зданий в сегодняшнем мире намного больше, чем было поколение назад, а нам до сих пор хватает материалов на изготовление новых? Это можно объяснить на одном простом примере. В семидесятые годы для создания телефонных сетей требовалось огромное количество металла. Миллионы людей не имели телефонов и настойчиво желали их получить; наличные запасы промышленного сырья, как ожидалось, будут израсходованы на удовлетворение именно этих нужд. Но с появлением сотовой связи в небогатые регионы, прежде всего в Африку, пришло телефонное обслуживание без потребности в многокилометровых линиях медных проводов. Так некоторые слаборазвитые в технологическом отношении страны шагнули от почти что нулевой телефонизации сразу к массовой доступности самых современных средств связи, перепрыгнув через этап, требующий миллиардных вложений.