Но все это стало фоном для основной задачи, решением которой был занят аппарат ЦК после конференции и похорон, — это закрепить победу над оппозицией и Троцким на предстоящем XIII съезде РКП(б). Помимо прочего дискуссия явилась превосходной демонстрацией имеющихся «узких» мест в партии, где сталинской фракции было неловко. Военные оппозиционеры в дискуссии настаивали на чистке партии. Отлично, чистка началась, но только по другому сценарию.

Чрезвычайно ненадежными зарекомендовали себя вузовские партячейки, поэтому Орготдел ЦК уже 11 января 1924 года внес на Секретариат проект циркуляра об обследовании ячеек РКП(б) в вузах [662] . ЦКК занялась проверкой непролетарского состава партии, 10 марта Оргбюро утвердило инструкцию, согласно которой проверке не подлежали только члены и кандидаты ЦК и ЦКК. По всем организациям РКП(б) началась постепенная проверка состава советских и вузовских ячеек «в целях чистки партии от социально чуждых ей, разложившихся и оторвавшихся от нее элементов» [663] . В апреле к делу будет подключен Совнарком СССР и ревизия партячеек перейдет в «проверку», то есть чистку, всего студенческого и преподавательского состава вузов страны. В конечном счете, из вузов будет исключено свыше 20 тысяч студентов, социальный состав советского студенчества существенно изменится. Останется преимущественно «классово ценное» (по выражению замнаркомпроса Ходоровского) студенчество, по своему положению могущее быть безусловно отнесенным к трудовым слоям и политически близкое к Советской власти [664] .

Одновременно, с декабря 1923 года в порядке реализации положения о номенклатуре должностей развивалась деятельность комиссии ЦК по пересмотру и подбору работников промышленности. По ходу событий ее благородная работа наполнилась новым содержанием, поскольку хозяйственная комбюрократия в дискуссии показала свою особенную неблагонадежность и стремление освободиться от номенклатурного ярма. Теперь «перетряхивание» штабов промышленности пошло не только с целью удаления из правлений трестов беспартийных специалистов, но и членов партии, запятнавших себя участием в оппозиции.

После XIII конференции еще активней пошел процесс смены командного и политического состава РККА, сторонники Троцкого стали по собственной воле уходить с занимаемых постов. Так, 11 февраля 1924 года Оргбюро утвердило просьбу начпуокра МВО Бреслава о его демобилизации и назначило на это место своего человека. Крупное событие состоялось 7 апреля, когда Оргбюро заслушало вопрос о назначениях и перемещениях по военному ведомству. Присутствовали и докладывали вопрос Бубнов, Фрунзе, Каганович. Утверждались назначения по должности членов РВС округов, командующих фронтами и армиями. Сам Троцкий был еще недосягаем в должности председателя РВСС, но сменилось все его ближайшее окружение. В командование Красной армии пришли другие люди: начальником штаба РККА был утвержден Фрунзе, Тухачевский — замначштаба РККА, Уншлихт — начальником снабжения, Якир — начальником и комиссаром Управления военных вузов [665] .

14 апреля Оргбюро одобрило проводимую реорганизацию политического аппарата Красной армии и флота, направленную к упрощению политобслуживания частей и экономии средств. В постановлении подчеркивалось, что ПУР существует на положении отдела ЦК, но с сохранением административного подчинения РВС СССР и вхождением в общую систему центрального аппарата военного ведомства. Признавалось, что руководство партийной работой в военно-учебных заведениях должно быть сосредоточено в ПУРе и его органах, но для этого следовало усилить ПУР достаточным количеством партийно-выдержанных работников. Приведенному к повиновению Политуправлению была дарована кадровая автономия, то есть позволено сосредоточить непосредственное распределение армейских партсил внутри военного ведомства, в аппарате ПУРа [666] .

Но окончательное доверие партаппарата к армии так и не пришло. Секретариат чрезвычайно осторожно отнесся к выборам военных делегатов на XIII съезд РКП(б). 9 апреля состоялось решение о том, что армейские организации избирают своих представителей на съезд на общепартийных конференциях (только Туркфронту в виде исключения разрешили выбирать делегатов от фронтовой парторганизации) [667] . 21 апреля ПУРу было позволено вести подготовительную работу по организации на съезде совещания военных работников, однако, пока не предрешая вопроса об образовании военной секции [668] . Недоверие Секретариата ЦК к политическим органам армии проявлялось даже после XIII съезда. В декабре 1924 года накануне январского пленума ЦК, на котором должен был обсуждаться вопрос о составе военного руководства, начальники политуправлений округов ходатайствовали в Цека партии о возможности присутствовать на его заседаниях. Однако Секретариат, не уверенный в лояльности начпуокров, дал отказ, ввиду того, что дело будет касаться судьбы Троцкого [669] .

Все эти важные вопросы решались в довольно узком кругу и были понятны только посвященным в кадровую политику Цека. Для всей партии промежуток от похорон Ленина до XIII съезда ознаменовался шумной всесоюзной кампанией т. н. «ленинского призыва» в РКП(б). Смерть вождя стала очень удобным предлогом для начала давно задуманной операции. Дискуссия только подтвердила уже известный факт, что рабочие массы не воспринимали союз с бюрократической элитой против самодержавной партийной власти. Рабочие отторгали союз с бюрократией, какими бы масками она ни прикрывалась. Даже самые демократические лозунги, звучавшие из уст бюрократии, не находили должного отклика в рабочей среде. Наблюдения за особенностями поведения партийных слоев в дискуссии укрепили аппарат в социальных ориентирах партийного строительства. Рабочие партячейки показали себя в качестве самой лояльной политической силы в отношении Цека. Сталин в противовес Троцкому объявил, что не молодежь, а пролетарские коллективы есть вернейший барометр партии.

Подготовка правил облегченного приема рабочих в партию началась еще в 1923 году и смерть Ленина пришлась как нельзя кстати для реализации замысла по изменению состава РКП(б) в нужном направлении. Согласно данным Орготдела ЦК, из обзора 12 промышленных и 10 крестьянских губорганизаций за половину 1923 года произошла убыль действительных членов партии на 2,1 %, но социальный состав с убылью не улучшился, по-прежнему в партии недоставало рабочих. Наряду с этим в промышленных губерниях в партии был заметен рост числа кандидатов из рабочих — от 50 % до 80 %, но перевод этих кандидатов в члены партии происходил крайне медленно. Таким образом, подводя итоги, Орготдел утверждал, что директива XII партсъезда об усиленном привлечении в партию рабочих не выполнена [670] .

Осенью 1923 года в связи с нарастанием напряженности в отношениях Цека и ведомственной бюрократии аппарат засуетился и принялся укреплять ряды своего естественного союзника в партии. Сначала надежды в решении проблемы возлагались на инициативу низовых организаций. В октябре и ноябре в Цека неоднократно возвращались к вопросу о работе заводских ячеек по вовлечению рабочих в партию. Дело продвигалось медленно, поэтому 3 ноября Секретариат наметил конкретные мероприятия по ободрению низового актива и сверх того выделил группу из аппарата Цека для оживления процесса на местах [671] . Но настоящая работа с рабочими началась, когда мятежная бюрократия поставила ЦК перед угрозой политического переворота. На Урале, где всегда были сильны позиции Троцкого, к шестой годовщине Революции была проведена пробная кампания по массовому вовлечению рабочих в партию, которая дала более 5 тысяч новых партийцев. В начале января 1924 года Оргбюро приняло постановление о созыве во время XIII партконференции совещания представителей промышленных районов для обсуждения вопросов о вовлечении в партию рабочих «от станка» [672] .