Обсуждение тезисов в армейских коллективах оставило любопытные свидетельства настроений низов армейской массы. Так, резолюция комячейки легкого артдивизиона 14 дивизии по вопросу о «верхах» и «низах» и обсуждению тезисов Фурманова о прекращении доступа в партию непролетарским элементам гласила, что механическое закрытие партии непролетарским элементам не решает проблему внутренней чистоты партии [206] . Необходимо дифференцировать непролетарский элемент на две части: во-первых, интеллигенция и, во-вторых, «прочий непролетарский элемент». Ясно, что в отношении интеллигенции требуется полное прекращение доступа в партию. Но примечательно то, что в категории прочего непролетарского элемента оказались не только кулаки и примыкающие к ним деревенские середняки, но и «наиболее обеспеченные группы рабочих». По существенной поправке адептов Фурманова из легкого артдивизиона к марксизму-ленинизму, в рядах рабочей партии не должно быть места для наиболее развитой, квалифицированной верхушки рабочего класса.

Артиллеристы повели свою пристрелку намного дальше ориентиров Фурманова, выдвинув требование поравнения всех членов партии в материальном отношении, «применяясь к минимальным ставкам» тарифной оплаты труда. Проектируемый результат должен быть таков: шкурники бросятся искать прибыльные места и должности беспартийных спецов, хорошо обставленных в материальном отношении. В то же время материальное уравнение коммунистов поднимет на громадную высоту авторитет партии в глазах пролетариата и привлечет в ее ряды лучшую и наиболее сознательную часть. (1921 год проверил на практике тезисы армейских левеллеров, так уравняв по минимуму рядовых коммунистов и так подняв авторитет партии, что от ее ячеек кое-где не осталось и следа.)

Коммунисты артдивизиона примерно начали с себя — установили для всех равные ставки по минимуму в 1200 рублей в месяц. Все остальное постановили отчислять на культурно-просветительные цели. Узнав об этом, товарищи из политотдела 14 дивизии забеспокоились и в особом циркуляре по дивизии осудили резолюцию артиллеристов, охарактеризовав ее идеи как «утопийственные» и вредные с точки зрения тактики партии, которая делает ставку не на уравнительность, а на ударность, как в труде, так и в снабжении [207] .

Настроения к чистке своих рядов существовали в господствующей партии почти всегда. Низы партии были недовольны политикой закомиссарившихся верхов, верхи подозрительно смотрели на мутную волну новобранцев, захлестывающую ряды партии правящей и побеждающей в гражданской войне. Еще во время войны в РКП(б) масштабно и локально, планово или по случаю происходили миничистки под предлогом смены партбилетов, перерегистрации коммунистов. Но это не могло остановить бурный рост ее численности. Закон перехода количества в качество здесь выразился в том, что партия потеряла в идеологической стойкости и дисциплине. 1921 год обнаружил, что партия насчитывает в своих рядах уже 600 тысяч членов, однако ненадежна перед лицом кризиса и переживает паралич в управлении. К признакам разложения, приобретенным партией в период военного коммунизма, нэп добавил свои, сделав ношу пороков и заблуждений своих членов непосильной для партии. Так, на Алтае в начале лета 1921 года выяснилось, что крестьяне на подпольных совещаниях принимают резолюции о массовом вступлении в РКП(б), рассчитывая на понижение продовольственного налога на членов партии [208] .

Наряду с кампанией по сокращению госаппарата в 1921 году была предпринята первая широкомасштабная всереспубликанская чистка партийных рядов. Ее начало было обусловлено несколькими, достаточно понятными причинами. В чистке воплощалась линия IX партконференции на оздоровление внутрипартийной жизни и борьбу со злоупотреблениями коммунистов на ответственных должностях. В чистке также можно было уловить отзвук минувшей дискуссии о профсоюзах, которая помимо прочего обнаружила, что в РКП(б) имеется заметное количество партийцев, не вполне околдованных харизмой и не до конца подавленных авторитетом ее общепризнанного вождя Ленина. Сюда же вмешивались мотивы предохранения власти от инцидентов, подобных кронштадтскому, когда большая часть парторганизации оказалась в стане мятежников.

Проведение чистки партийных рядов было заложено в решениях X съезда и получило развитие на X конференции. В это время над ее руководством стала довлеть необходимость жесткими мерами прекратить разброд в партии, связанный с изменением экономической политики, а также стремление придать видимый организованный характер стихийному процессу таяния парторганизаций в результате добровольного выхода и панического бегства коммунистов из районов голодной катастрофы 1921 года.

Непосредственная разработка стратегии чистки началась в июне 1921 года решениями Цека и Политбюро. Образовалась комиссия, подобранная из людей, представлявших, как говорили, «совесть партии» [209] . Комиссия родила подкомиссию, в недрах которой партийная совесть рукою П.А. Залуцкого начертала чрезвычайно свирепый документ о принципах чистки. Проект, принятый организационной подкомиссией по чистке РКП(б) 15 июня 1921 года, гласил: 1) Начать чистку партии с верхов, независимо от занимаемого положения. 2) Произвести чистку советских учреждений от пассивного элемента. 3) Произвести чистку парторганизаций фабрик и заводов от элемента непролетарского. 4) Произвести чистку в деревне от элемента кулацкого [210] .

В выработке директив по предстоящей кампании самую жесткую позицию в руководстве Цека занял сам Ленин. На заседании Политбюро 21 июня он диктовал самые строгие условия чистки, требуя, чтобы главные чистильщики набирались из надежной когорты старых членов партии с дореволюционным стажем и обязательно рабочих. Понятно, что таковых нашлось бы не так уж и много, поскольку пролетарии с дореволюционным партстажем давно украсили своими былыми «цепями» стены своих ответственных кабинетов. Но запросы Ленина и без требуемых рабочих уже взвинчивали критерии чистки до труднодоступной многим высоты. По его настоянию Политбюро приняло драконовскую директиву о том, что «из партии должны быть удалены сколько-нибудь сомнительные, ненадежные, не доказавшие устойчивости члены РКП» [211] . В эту категорию автоматически попадали различные многочисленные «выходцы», «запятнавшие», «с прошлым» и т. п.

30 июня в «Правде» и «Известиях» было широко объявлено о сроках чистки — с 1 августа по 1 октября 1921 года. Позже начало кампании было перенесено на 15 августа, до которого на места продолжали поступать циркуляры раз от раза все строже: отсеять кулацко-собственнические и мещанские элементы, которые «заболачивают» наши организации, «принося с собой гниль и разложение». «Особо строги» комиссии должны быть к служилому элементу, выходцам из буржуазной интеллигенции. «Особая категория» (все особо) — пришельцы из других партий, которые вносят в нашу среду мелкобуржуазные настроения [212] .