Двух самых близких своих людей Руммель познакомил в кафе-мороженом. Ослепленный чувствами, он не заметил, какими взглядами обменялись эти двое, а через день уехал на неделю – сидеть в засаде. Работу для него никто не отменял.

Поймав всех злодеев, на которых в тот раз охотился, Руммель вернулся в свой город и сразу помчался на квартиру, которую снимал для женщины своей мечты.

Открыв дверь своим ключом, он едва протиснулся в нее с огромным букетом роз, а в холле встал как вкопанный, поскольку из спальни доносились вздохи и стоны Анны.

Пистолет у Руммеля был с собой, однако он считал себя профессионалом и, стиснув зубы, пошел ставить букет в большую напольную вазу. Укоротив стебли и убрав лишние листья, Руммель перенес розы в холл и стал дожидаться окончания жаркой сцены.

Что испытал он за эти полчаса чужого любовного ралли, Руммель старался не вспоминать. Он чувствовал страшную боль и не видел ничего вокруг из-за застилавшей глаза ненависти.

Первой из спальни выпорхнула Анна – в коротком голубом халатике, который Руммель сам покупал ей. Никаких сцен и даже притворного смущения не было, казалось, Анна даже не сразу его заметила.

– Привет, Майк!.. М-м-м-м, какие цветы!

Она погрузила лицо в огромный букет, затем распрямилась и, поправив волосы, спросила:

– Чаю хочешь?

– Да, выпью с удовольствием, – ответил он.

– Иди на кухню, а я на минутку в душ…

Руммель отправился на кухню и сел за стол, словно гость. Он знал, где взять чайную заварку, знал, как включить электрочайник и где находятся сахар, конфеты и его любимое печенье, однако теперь он был здесь только гостем, к тому же явившимся в неурочное время.

Анна вернулась из душа свежей, пахнущей шампунем. Такая знакомая и такая чужая.

В халате Руммеля появился Бекет.

– Как съездил? – спросил он.

– Хорошо. Взяли всех, как и планировали.

– Класс, – произнес Бекет, придвигая к себе чашку с чаем.

Позже Руммель возненавидел себя за эту минуту, ведь это «класс» из уст стар-мастера было для него лучшей из похвал.

«Только что в твоей спальне он имел твою женщину, Руммель! Достань пистолет и прострели ему башку!» – кричал, надрываясь, один внутренний голос.

«Бекет сказал „класс“, Руммель! Ты и впрямь не так плох, тебе маячит переаттестация с повышением рейтинга!» – говорил другой голос, и он звучал куда громче, чем первый. Тем более, рассуждая трезво, Руммель понимал, что в противостоянии со стар-мастером ему не помог бы даже пистолет. Бекет был сильнее, поэтому он и забрал его женщину.

– Ну, мне пора, – сказал тогда Руммель и поднялся, чтобы идти. И никто не стал его удерживать.

Анна упорхнула в спальню, и они с Бекетом остались в кухне вдвоем.

– Оставь, пожалуйста, ключ, Майк, – сказал тот.

– Да, разумеется.

Руммель стал суетливо искать в карманах ключ, но потом взял себя в руки.

– Отличный чай, да и погода сегодня хорошая, – сказал он, направляясь к выходу.

– Ты вот что… – Бекет поднялся и догнал Руммеля у двери. – Я должен оплатить твои счета за эту квартиру.

– Да, получается, что должен, – согласился Руммель. – Но знаешь, Джек, брать у тебя деньги мне как-то неловко. Давай будем считать, что я тебя просто угостил…

И, не дожидаясь ответа, Руммель ушел.

Эти последние, обидные для Бекета слова он произнес не очень громко, но почему-то ему показалось, что Анна их слышала.

«Полагаю, он рассказал ей и о своем острове, и домике на нем, а также о подстриженном газоне, за которым каждый день ухаживает седой садовник», – думал тогда Руммель, спускаясь по лестнице. Как-то раз он даже спросил Бекета, зачем тому эти сказки про остров и домик.

«Неужели тебе не хватает твоего обаяния, Джек, ведь с тобой любая пойдет?»

«Это совсем другое, Майк. У меня есть мечта, и иногда я делюсь ею с какой-нибудь красоткой. Чтобы чувствовать себя человеком, мало иметь крепкие мускулы и без промаха стрелять по всяким мерзавцам. Нужна мечта, Майк, и она у меня есть».

«Но ведь ты обманываешь их, Джек. Много ли чести в том, чтобы провести этих глупышек?»

«А я не их обманываю, Майк, – сказал тогда Бекет. – Я обманываю себя…»

Разоружить всю команду «Ленокса» и выгнать ее наружу для Бекета и Тревиса не составило труда. В лагере было дымно, но юго-восточный ветер уносил дым в сторону, и это позволяло Бекету осмотреть поле боя.