Шрифт:
Взревев напоследок простуженным басом, двигатель заглох. Затем откинулась бронированная дверка командирского отделения и оттуда выглянул механик.
– Вы, что ли, в Гринбург едете? – спросил он таким тоном, будто искал попутчиков, чтобы отправиться по кабакам.
– Да-да, мы самые! – поспешно кивнул лейтенант. – Взвод, немедленно грузиться! Марш-марш, сонные свиньи! Не спать! – продолжал кричать лейтенант, шаря по карманам в надежде отыскать-таки злосчастную обойму. – Да куда же я ее задевал?
Так ничего и не найдя, он забрался в транспорт вместе со своим взводом и ахнул – в отсеке было страшно тесно, его люди туда еле залезли.
– Эй, водитель, а что у тебя в машине за мешки? Нам где помещаться, по-твоему?
– Это меня попросили подбросить по пути. Но вы не стесняйтесь, садитесь прямо на них, там внутри тряпки – не раздавите.
– Не раздавите… – пробурчал Бабицкий и с трудом захлопнул дверь. В десантном отсеке воцарился кромешный мрак.
– А свет где, водитель?! – крикнул он сердито.
– Так лампочки перегорели, а новых достать неоткуда! – радостно сообщил тот. – Ну едем, что ли?
– Едем! Чего же еще!
64
Путешествие на огромном десантном броневике чем-то напоминало плавание по морю. Транспорт то скатывался в очередную балку, то карабкался по пологому склону холма, потом снова устремлялся вниз, подпрыгивая на неровностях, от чего штабели пыльных мешков обрушивались на солдат, и тогда по адресу механика-водителя неслись самые изощренные ругательства.
Так продолжалось довольно долго, но неожиданно броневик встал как вкопанный и даже двигатель его заглох.
– Эй, чего там? – спросил лейтенант.
– Республиканские вертолеты… «Импалы», так их растак. Вот влепят ракету в борт, и сгорим здесь, как зайчики…
– Так ты загони машину в укрытие! – закричал Бабицкий.
– Да, в укрытие! Гони в укрытие! – заволновались солдаты.
– Мы и так в укрытии – не орите-то хоть! – крикнул в ответ водитель, и все притихли.
Джо Миллигану удалось добраться до одной из смотровых щелей, и он подтвердил:
– Точно, в лесу стоим…
– В лесу стоим… В укрытии, – разнеслось в темноте.
– Эй, кто это воздух портит? – возмутился Близнер. – Лендерс, это ты, задница толстая?
– Пошел вон, придурок! Ты мне, кстати, еще шоколадку должен!
– А это не ко мне. Это к нашему командиру… Сэр, помните, вы мне шоколадку обещали, чтобы я отдал ее Лендерсу, а то он мне из-за нее житья не даст…
– Ну конечно, это ты у нас без ничего обходишься! – обиделся капрал.
– Заткнитесь! – вне себя заорал Бабицкий. – Если не заткнетесь, всех перестреляю!
«Если обойму найду», – добавил он уже про себя.
Мотор снова заработал, и машина, резко дернув с места, опять покатилась по склонам и балкам, вверх-вниз, вверх-вниз.
– Мы уже в пригороде, – сообщил Джо.
– Мать моя, опять вертолеты! – прокричал из-за загородки водитель и погнал свой гусеничный корабль во весь опор.
В кромешной темноте десантного отсека Бен Аффризи очень хорошо представлял себе эти «импалы», ведь он видел их в работе.
– Неужели, Джо, мы погибнем от руки своих? – расстроенно пробормотал он, придерживая сваливавшийся на него мешок.
– Какие «свои», Бен? Свои – в этом трюме, а вертолеты уже не свои…
– Только не в нас! Только не в нас! – причитал кто-то. – Я не хочу сгореть среди этих мешков!
– Прекратить сопли! – потребовал Бабицкий, от волнения дав петуха.
– А-а-а! – завыл впереди водитель и стал бросать машину то влево, то вправо.
Бен зажмурился, вспоминая красивый полет пущенных вертолетами ракет, которые, живописно изгибая белые дымные хвосты, гнались за своей жертвой. Теперь этой жертвой был неуклюжий транспорт с неукомплектованным взводом отожравшихся лентяев.
Наконец последовал сильный удар в носовую часть транспорта – такой сильный, что Бен прикусил до крови язык.
– Ракета-а-а! – истошно заорали вокруг.
Второй удар пришелся прямо по крыше броневика, у Бена зазвенело в ушах.
«Вот как оно бывает на самом деле…» – подумал он, решив, что все кончено.
– Вторая! Вторая ракета!
– Добивают гады! Скорее наружу, иначе сгорим!
Распахнулись двери, внутрь хлынул дневной свет, а ему навстречу ринулись обезумевшие люди – все скопом.