— Нор, надо купить неуничтожимую металлизированную краску, написать на боку название, — сказала немного остывшая Аманда. — И внести в документы имя корабля, чтоб нотариус заверил.

— Ага. Завтра сделаем.

Сестру он нашел в машинном отделении. Пользуясь тем, что двигатели были выключены, Илси пыталась до блеска надраить кожух энергопреобразователя — в полете он, несмотря на бесперебойную работу системы охлаждения, раскалялся, как закипевший чайник, и это считалось нормой.

— Держи. — Норберт протянул ей письмо. — Извини, что распечатано. Аманда вскрыла, не посмотрев на конверт.

Не желая их ссорить, он покривил душой: Аманда прекрасно понимала, что сует нос в чужую корреспонденцию, просто, по ее мнению, «старшие» именно так и должны поступать.

Илси не удивилась и не обиделась. Она с детства привыкла, что ее разговоры прослушиваются, а в ее личных вещах «на всякий случай» роются, и не проявляла по этому поводу никаких эмоций. Осторожно взяв конверт испачканными пальцами, развернула листок…

— Аманда сразу дала его мне, я в курсе, — неловко объяснил Норберт, когда она кончила читать. — Хорошо, что в парке ты называла Айму Карен. Не повторяй этого больше, ладно?

Илси кивнула. На ее лице застыло отсутствующее выражение, зато темно-синие глаза сияли.

— Мы полетим домой через Хальцеол?

— У нас больше нет дома, нам с тобой нельзя возвращаться на Валену. А полетим… Да, скорее всего, через Хальцеол, другого пути нет. Прости, но, по-моему, с Аймой тебе встречаться не стоит. Связываться с такими людьми — все равно что хватать руками без перчаток вот эту штуку, когда она работает. — Он пнул кожух энергопреобразователя.

— Нор, не пинай его! — Губы Илси обиженно дрогнули.

— Так ему ничего не сделается.

— Все равно не пинай. Это очень хорошая машина, к ней надо относиться с уважением.

— Извини, больше не буду. — Он потрогал гладкий металл кожуха. — Послушай, а парни тебе когда-нибудь нравились?

— Не знаю, — после некоторого раздумья произнесла Илси.

— Например, Олег?..

— Нравится. Но он же не ведет себя, как Карен. То есть как Айма. Мы с ним говорим про технику, программы, компьютеры…

Все ясно, мысленно вздохнул Норберт.

…Олег сидел на корточках перед кухонным автоматом и жевал булку.

— Опять то же самое! Его не переделаешь — соль, сахар и специи он определяет как несъедобные элементы и выводит, не используя.

— Справимся. — Плотно прикрыв за собой дверь кухни, Норберт присел рядом с Олегом и вполголоса спросил: — Послушай, ты собираешься приставать к моей сестре?

— К Илси?

— Я знаю, как ты к ней относишься. Почему ты до сих пор ничего не предпринял?

— Боюсь отношения испортить! — признался Олег.

— Ты все испортишь, если будешь бездействовать. Попробуй наладить контакт после старта, а еще лучше — завтра. Это нужно и тебе, и ей…

На другой день они отгрузили проданные товары и поехали покупать металлизированную краску. Поехали впятером — всем хотелось посмотреть циладианский город. На этот раз Норберт отметил моменты, которые вчера от него ускользнули: несмотря на столпотворение на улицах, не наблюдалось никакой нервозности, как в перенаселенных мегаполисах других миров, — люди здесь двигались без спешки, иные что-то бормотали на ходу (наверное, молитвы); прохожие были одеты неярко и однообразно, никто не носил украшений; вывески и рекламные щиты удивляли своей скромностью — лаконичные надписи на блеклом фоне.

Скоро выяснилось, что металлизированную краску на Циладе так просто не купишь: продавцы приходили в ужас, когда узнавали, что краска нужна для космического корабля. Они тут же начинали втолковывать незадачливым покупателям, что блеск — суть атрибут Бога и его пророка преподобного Палиана. Использовать такие материалы на мирские нужны — грех и уголовное преступление. Лучше, мол, возьмите серую или бежевую краску — в самый раз для ваших суетных целей. Другое дело, если бы вы хотели украсить святилище… В конце концов Норберт сказал, что дело терпит, и велел шоферу такси отвезти их в какой-нибудь первоклассный ресторан.

Ресторан превзошел все его ожидания. Внешне он ничем не отличался от соседних зданий: невзрачный двухэтажный дом на сваях, с застенчиво притулившейся над самым входом вывеской и ухоженным огородом внизу, под зданием. По металлической винтовой лестнице экипаж «Антираспада» поднялся в зал — идеально чистый, с инопланетными пальмами в кадках. На белых стенах висели в рамках изречения пророка Палиана, призывающие к умеренности в еде.

— Наш ресторан — один из самых роскошных на Циладе, — сообщил посетителям официант. — Мы можем предложить вам меню из пятнадцати постных блюд!