Шрифт:
– Он наследник по закону, – бросил Дрозд, не оборачиваясь. – Он же тебя удочерил.
– Я написала завещание. Он получит только часть.
Лешка остановился, и Света догнала его. В голубых глазах мелькнуло любопытство.
– Да? И кого же ты вписала в завещание?
– Тебя, – сказала Света.
Если она хотела ошеломить его, это удалось. Дрозд остолбенел. Даже кирпич, брошенный Светиной рукой ему в затылок, поразил бы его меньше.
– Нет, ну подожди, подожди, – торопливо сказала Света, испугавшись снова. – А кого мне, по-твоему, туда вписывать? Тихона, что ли?
– Ты назначила наследником меня? – изумленно повторил Дрозд. – С ума сошла?
– Ничего не с ума! – Света начала злиться, что случалось с ней редко. – Зато, если я умру раньше тебя, ты продашь свою долю.
– Зачем?
– Альбом запишешь!
– Какой, к чертям собачьим, альбом?!
– Твой альбом, вот какой! Про синих котов в голубых небесах!
Дрозд открыл рот и снова лишился дара речи.
«Забыл», – поняла Света. Он начисто забыл о том, что говорил ей об этом год назад. В общем, и неудивительно: Лешка тогда пришел к ней, хорошо выпив, и выражался довольно бессвязно.
О причине, побудившей его напиться, говорить он отказался. Но из отрывочных высказываний Света восстановила примерную картину случившегося.
Дрозд попытался выгнать одну из тех девиц с шальными глазами, что бродили по его квартире неприкаянно, точно бездомные кошки. Нимфа неделю назад заглянула в гости вместе с компанией волосатых бардов. К утру барды ушли, а она осталась, и следующие семь дней провела в его постели, изредка выбираясь на кухню, чтобы покурить и сцапать что-нибудь съестное.
Вскоре Дрозд от нее устал. Но когда он заговорил о том, что ей пора бы возвращаться к себе…
Света сумела вытянуть из друга, что девушка рыдала так, что соседи стучали по батареям. Это были привычные соседи с крепкими нервами, много лет стойко переносившие Дрозда и его разномастные музыкальные компании. Они имели приобретенный иммунитет к шуму. Но проняло даже их.
В конце концов Лешка сбежал из собственного дома, оставив рыдающую нимфу одну. До Светы он добрался через несколько часов, и к этому времени успел качественно набраться.
…– Вот здесь это все у меня! – Дрозд выразительно провел ребром ладони по горлу.
Он сидел на тумбочке в ее прихожей, а совершенно растерявшаяся Света смотрела на него. Она ни разу в жизни не видела Лешку таким пьяным.
– Осточертело плыть по течению. Прибивает к тебе кого-то… людей каких-то невнятных… Ни хрена не выбираешь сам, ни за что не отвечаешь, плывешь на спине, облака рассматриваешь… Оба-на! – а рядом с тобой уже кто-то есть. Один, другой, третий… Мы тоже, говорят, хотим как ты – не напрягаясь, на спинке, без руля и без ветрил. Утром сочиняешь, вечером в кабаке лабаешь, ночью снова лабаешь в хорошей компании, но уже бесплатно. Вот такая, блин, вечная музыка! Если я заменю батарейки.
В голосе его прорезалась горечь.
– Без руля и без ветрил в море плавает дебил.
«Ты не дебил, – хотела сказать Света. – Я всю жизнь тебе завидовала, потому что жить легко, как ты – это особый дар. А я вечно что-то преодолеваю, ломлюсь через закрытые двери. Замуж вышла, потому что это было сложно – влюбить в себя Сашу. Влюбила. Женился. И что? Семейная жизнь получилась бегом с препятствиями. Только не сигаешь через барьеры, а проваливаешься в ямы. Выбрался? Беги дальше! Следующая яма может быть глубже.
Или вот дело твоей жизни. Ты занимаешься тем, чем хочешь. Всегда. Тебя невозможно свернуть с твоего пути, как невозможно заставить облако плыть в указанном направлении, наорав на него снизу, с земли. Ты где-то очень высоко, у тебя свои ветра. А у меня что было до последнего времени? Колея, как у рабочей лошади: морду повесила, уздечку закусила – и вперед.
Работа, работа, работа. Дедлайны, проекты, девочки, отточенные, как карандаши, мальчики-метросексуалы с бесцветным маникюром и узкими мятыми брючками, кофе из «Старбакса». Нет, он не самый вкусный, но ведь такой пьет безукоризненная Миранда Пристли из «Дьявол носит Прада», а она пьет его, потому что так поступает ее прототип, безукоризненная Анна Винтур. Все кому-то подражают. Но при этом вслух настаивают на своей уникальности. Причем даже настаивают хором!
Час добираться до офиса, как ни пытайся сократить путь. Тебя проглатывает прожорливое метро, давится тобою с утра и брезгливо выплевывает на Красносельской. Ха! Нас не переваришь. Или толкаешься в пробке, с тоской глядя, как «дворники» бесконечно машут по лобовому стеклу. Хочется прижать ладонь к обратной стороне стекла и помахать им в ответ, чтобы приободрить.
Начальник на утренней планерке мимоходом бросает: «Мы производим высококачественный контент», – и ты чувствуешь, что в голове у тебя что-то взрывается с тихим звоном. Контент. Контент. Контент.