И от счастья у них едет крыша.

Портер вел себя даже более по-хозяйски, чем мой бывший. А это о многом говорит, уж поверьте. Он всегда знал, как поступить, и охотно делился своими соображениями. Я всю жизнь искала мистера Правильного, и угораздило же меня напороться на мистера Мередита. Он больше всех смыслил в том, как надо мыть машину, ухаживать за ногтями и в какой руке держать вилку.

Утомившись от бесконечных наставлений, я наконец поняла, что на самом деле мне нужен не мистер Правильный, а мистер Понимающий.

Мистер Мередит давал рекомендации, когда отходить ко сну, когда вставать и чем занять себя в промежутке. Определял, какая прическа мне пойдет, какие цвета мне лучше носить и в каких платьях он предпочитает меня видеть. Даже осмелился подсчитать, сколько стаканов кока-колы полагается выпивать за день.

Зря он это сделал. Кока-колу трогать не следовало. С тех пор я его больше не видела.

Когда я рассталась с Портером, у меня было такое чувство, будто я бросила не мужчину, а школу.

И вот теперь, позвонив поздно вечером, мистер Мередит опять был в своем репертуаре:

— Скайлер, у меня нет слов, чтобы выразить, как я огорчен поведением Вирджинии.

— Правда?

— Истинная правда! — подхватил он, либо не замечая издевки, либо предпочитая не обращать внимания. — Побеседовав с Вирджинией, я понял, что она неверно истолковала мои слова.

— Неужто?

Постойте-ка. Разве мисс Кеньон не заявила, что Портер бросил меня, а не наоборот? И не утверждала, что с тех пор я из мести преследую коварного любовника?

Что тут можно неверно истолковать? Яснее некуда.

Однако мой бывший кавалер придерживался иного мнения.

— Ума не приложу, с чего она взяла, но Вирджиния почему-то считает, что мы с тобой враги. — Портер понизил голос до интимного мурлыканья. — Но, Скайлер, хотя мы больше не встречаемся, я хотел бы верить, что мы навсегда останемся добрыми друзьями.

Опять этот хитрец загнал меня в тупик. Я не могла со всей искренностью ответить, что считаю его другом. Хотя бы потому, что стараюсь не дружить с лгунами и обманщиками. Однако врагом он тоже не был.

— Что ж, э-э… знаешь, э-э… — К стыду моему, на большее меня не хватило.

Портер словно и не заметил, что мой ответ никоим образом не тянул на законченную мысль.

— Очевидно, Вирджиния и тебя неправильно поняла. Поверишь ли, она сказала, что ты обвинила ее в убийстве! — изумился он.

— Стоп. Я ни в чем ее не обвиняла. — Видимо, опять придется растолковывать, что обвинял Бартлет, я лишь повторяла его слова, но Портер не нуждался в разъяснениях.

— Ну и отлично, я ей так и сказал. Опять она все напутала. Но если мы втроем соберемся и побеседуем с глазу на глаз, уверен, нам удастся понять друг друга.

Я замялась.

— Ты предлагаешь?..

— Встретиться у меня, — подхватил Портер, — прямо сейчас. Чем скорее мы разберемся с возникшим недоразумением, тем лучше. — Он сделал паузу и добавил извиняющимся тоном: — Не хочу на тебя давить, но Вирджиния пообещала приехать, если ты приедешь.

Я задумалась.

Чего добивается Портер? Его подружка сказала то, что сказала, — между прочим, при свидетеле, Матиасе. А теперь мой бывший приятель надеется внушить мне, будто она сказала не то, что я слышала, но то, что он сам только что сказал?

Или же я зациклилась на "сказал — сказала" и сама уже не понимаю, что говорю?

У меня разболелась голова.

Потирая висок, я вдруг подумала, что с Вирджинии станется подать на меня в суд за клевету. И было бы неплохо урезонить эту дамочку, пока она не ославила меня на весь город в качестве живого примера старинной поговорки "Брошенная женщина страшнее черта".

Черные вороны, Рид и Констелло, только этого и ждут. Они с радостью поверят любым, даже самым диким, слухам обо мне. Наверное, стоило воспользоваться шансом, предложенным Портером, дабы обезопасить себя от грядущих неприятностей.

А заодно и выяснить, кто из них врет — Вирджиния или ее дружок.

Я взглянула на часы. Было чуть больше половины одиннадцатого.

— Ладно, — решилась я, — еду.

— Чудненько! Сейчас же звякну Вирджинии. Мы ждем тебя через полчаса, ладно?